Вот ведь как бывает — зашел в книжный магазин чебоксарец Владимир Квасков, чтобы поискать литературу по домашнему хозяйству. Да ноги вдруг сами пошли в отдел военной периодики — в свое время горожанин прослужил на военном флоте 18 лет.
«В руки первым попался английский бюллетень, посвященный катастрофам на море, — говорит Владимир Валентинович. — Наугад раскрыл сборник посередке, да так и обомлел: на развороте — фотография субмарины «Красногвардеец» за секунду до столкновения с американским фрегатом «Водж» в 1976 году. А ведь я тогда на ней находился!».
Случай в свое время прогремел на весь мир. Но в нашей стране мало кто даже из энтузиастов истории знает об аварии. Некоторые еще помнят инцидент в 1983 году в Саргассовом море, чуть не переросший в «горячий» конфликт, когда советская подлодка К-324 случайно намотала на свой винт сверхсекретную буксируемую антенну американского фрегата «Макклой». Штатовцы попытались «отнять» оборудование, послав субмарину «Филадельфия», чтобы та обрубила кабель. Но «Филадельфия» тоже спутала винты, стала тянуть антенну в свою сторону и еле оторвалась. А история затем получила название «перетягивание атомного каната».
Кто-то еще, может, слышал и про случай в Черном море в 1986 году, когда сторожевой корабль «Беззаветный» специально навалился на американский крейсер «Йорктаун», чтобы не допустить нарушения границ. А вот упоминание о столкновении лодки «Красногвардеец» (К-22) с фрегатом «Водж» редко где встретишь…
ОПАСНЫЕ МАНЕВРЫ
На флотскую службу Владимир Квасков поступил в 1972 году. К корабельному делу Владимир Валентинович тянулся сызмальства — вырос на берегу Волги, а кроме того, много увлекательного о романтике морских дорог рассказал отец, сражавшийся во время войны на Тихом океане с японцами.
— Посчастливилось попасть на Северный флот (СФ), или, как расшифровывают бывалые мариманы, «самый флот», — рассказывает Владимир Квасков. — Поступил в школу мичманов в Северодвинске, а по ее окончании получил в 1975 году распределение на лодку К-22.
В свой первый поход наш земляк отправился в июле 1976 года, когда субмарина взяла курс с северной базы Видяево к острову Крит для присоединения к 5-й Средиземноморской эскадре кораблей ВМФ.
Первая фаза похода до Атлантики прошла успешно. Но вот на подходе к Гибралтару 18 августа «Красногвардеец» засекла противолодочная группа американских кораблей и самолетов. Они «пасли» К-22 затем почти 10 дней. Никакие маневры не помогали оторваться от преследователей.
Больше всех досаждал фрегат «Моинестер» — как пиявка, сел на хвост и неотступно следовал по пятам. Вечером 28 августа командир К-22 сблизился с «американцем», решив сделать резкий обманный зигзаг. При этом дал команду подвсплыть под перископ. И в этот миг прямо по курсу обнаружился другой фрегат — «Водж» с бортовым номером 1047. Срочное погружение не смогло предотвратить аварии — на приличной скорости атомоход влетел в левый борт корабля.
В ту минуту Владимир Квасков находился на посту в отсеке управления ракетным вооружением.
— От столкновения всех махом вышвырнуло из кресел, а потом в лодку стала поступать забортная вода, — вспоминает Владимир Валентинович. — Первая мысль была — ну все, отплавался и даже братишку своего младшего не увижу (он родился за 3 месяца до того). Однако панике не поддался — моментально бросился защищать от струй своим телом электронное оборудование. Пока мок под напором, другие рвали на куски пакеты от мусора, чтобы сделать подобие пластиковых занавесок над пультами. Через пару миль лодка всплыла и в таком положении двинулась к острову Китир, где находилась якорная стоянка советских кораблей.
ТРОФЕИ
После выхода на палубу у всех волосы дыбом встали — на «Красногвардейце» напрочь разворотило антенны гидроакустического комплекса и ограждение рубки с правым горизонтальным рулем, а попутно — контейнер одной из ракет (хорошо ядерной боеголовки именно на ней и не было). Вдобавок в рубке торчал… винт от «Воджа». Кто-то из умельцев недолго думая спилил кусок железяки и смастерил сувенир на память. За ним потянулись и другие. Сувенирные ручки оптом с нанесением логотипа от оператора канцтоваров USON (uson-promopen.ru) — всегда актуальный и, главное, полезный подарок для ваших партнеров и клиентов.
— Но все побрякушки пришлось сдать, — смеется Владимир Квасков. — На лодку спустились особисты и изъяли все «трофеи». Приказ мотивировали тем, что американский винт сделан по секретной технологии, которая пригодилась бы и нашим конструкторам.
Кто виноват?
Инцидент с двумя кораблями долго разбирался на самом высоком дипломатическом уровне, но ни одна из сторон не признала своей вины. Американцы валили все на некомпетентность советских моряков. При этом в западной прессе вышел ряд материалов с домыслами, типа того, что командир «Красногвардейца» в момент аварии находился… в изрядном подпитии!
— Ну как вы себе представляете такую ситуацию, когда за спиной два реактора, четыре ракеты с ядерной начинкой, торпеды в носу, а ты лыка не вяжешь, — негодует Владимир Квасков. — Да тут сразу пойдешь ко дну, если третью мировую не развяжешь. Другое дело, что командир сплоховал при маневрировании. Но обвинять его в алкоголизме — это чересчур. Если бы так было, упекли бы его в тюрьму. А так нашего командира перевели на штабную работу.
Допустил оплошность и капитан «Воджа», считает моряк. Данные акустиков фрегата, несомненно, показывали, что по траверсу с большой скоростью движется К-22. Однако «американец» как будто намеренно загородил путь, за что и поплатился. После аварии, кстати, американцы в Средиземноморье присмирели и перестали вести себя как хозяева.
Случай с К-22 до сих пор обсуждают на своих сайтах и моряки, находившиеся по «ту сторону». К примеру, вот как описывает происшествие 1976 года на англоязычном морском форуме бывший оператор артиллерийских систем фрегата «Водж» Дэйл Хенсли. В роковой день он заступил на вахту. Дежурство обещало быть спокойным, а потому Хенсли позволил даже себе расслабиться — достал письмо от родных и углубился в чтение, а попутно валял дурака (shooting bulls) с напарником. Вдруг, в половине седьмого вечера, субмарина ударила фрегат в левый борт под вертолетным ангаром (откуда рухнул в воду палубный матрос — к счастью, его быстро выловили), оторвала винт, а затем скрылась под водой.
НЕ СТРАШНЫ ВОДА И ПЛАМЕНЬ
После «Красногвардейца» Владимир Квасков служил на других лодках, в том числе и на К-131. И здесь не обошлось без приключений — в 1984 году на субмарине произошел страшный пожар. В огне погибло 13 членов экипажа, в их числе и матрос Виталий Митрофанов из Чувашии.
— Во время службы случались и другие передряги, — признается Владимир Валентинович. — Как-то на праздновании Дня ВМФ разговорился с коллегами на эту тему. Так вышло, что я пережил все виды ЧП, какие только могут случиться на атомаринах.
Служба на подводном флоте, и вообще в вооруженных силах, — это опасная и ответственная миссия, без всякого пафоса говорит наш собеседник. Тягот хватало не только в океане, но и на берегу: не всегда имелись садики для детей, а для жен — работа в гарнизонах. Но свой долг перед Родиной подводники выполняли, несмотря ни на что. Жалко, что по выходе на пенсию теперь многие из них, как и военные других родов войск, испытывают финансовые трудности — с 5-6 тысячами в кармане особо не разбежишься. Этот вопрос, в частности, затронул недавно на одном из пленарных заседаний российского парламента депутат Госдумы от партии «Единая Россия» Михаил Ненашев, председатель Общероссийского движения поддержки флота. По его словам, «ответственные за тему пенсий военнослужащих ведомства — Минфин и Минобороны — даже не шевелятся, у них нет ясности, когда и как эта проблема будет решена».
После выхода в отставку в 1990 году Владимир Квасков не сразу вернулся на родину — детям хотелось окончить школу в Видяево. Поэтому пошел работать в «Кол-энерго». С этим периодом жизни у чебоксарца связан один случай — как-то на диспетчерский пункт явились несколько вооруженных сослуживцев и взяли его в плотное кольцо. Как оказалось, до командования базы дошла информация — РАО «ЕЭС» планирует отключить пирсы с лодками. Такие действия могли привести к катастрофическим последствиям.
— Конечно, у меня и без таких гостей не повернулась бы рука обесточить лодки, — грустно улыбается Владимир Валентинович. — В крайнем случае — сообщил бы своему начальству, что испытываю проблемы со связью, но рубильник бы трогать не стал.
Три года назад Владимир Квасков вернулся на родину, работает сейчас на «Водоканале». А по своим стопам отправил сына, который тоже связал судьбу с военным флотом.
Лeонид МAKСИМОВ
