В Национальном музее открылась выставка к 290-летию Петра Егорова
Имя архитектора Петра Егорова знакомо, наверное, каждому образованному чебоксарцу. Слышишь его — и тут же в памяти всплывает ограда Летнего сада, стройные колонны серого гранита, украшенные вазами, решетка с геометрическим орнаментом, текучие завитки меандров и золотящиеся розетки… Но историю о том, как мальчик-сирота из чувашской деревни оказался в Санкт-Петербурге и встал в один ряд с Баженовым и Кваренги, наверное, помнит не каждый. Рассказ о судьбе нашего выдающегося земляка — повествование в чертежах и рисунках, картинах и исторических документах, пышных костюмах и звуках барочной музыки — можно услышать на выставке в Чувашском национальном музее.
— Егоров родился в Ядринском или Курмышском уезде, тогда они относились к Нижегородской губернии. А это были земли князя Георгия Левановича Дадиани, грузинского князя, сподвижника Петра I. Он заметил сироту и решил приютить. Кстати, фамилия и отчество достались мальчику от него: Георгий Леванович на русский манер — Егор Леонтьевич, — рассказывает куратор выставки, заведующий сектором новой и новейшей истории ЧНМ Андрей Зарубин.
Экспозиция погружает нас в атмосферу середины XVIII века, эпоху Просвещения с ее культом разума, идеями справедливого устройства общества и образом просвещенного монарха. Мы видим томики Руссо, какие вполне мог держать в руках наш герой, и рассматриваем страницы учебников, по которым он занимался в архитектурной школе. Вместо страниц ученических тетрадей — генеральный план дворца Монплезир, снятый собственной рукой Егорова под руководством француза Жерара.
Эпоха Елизаветы Петровны — еще и время бурного расцвета музыки и театра в России. Отдал свою дань театру и Егоров — на выставке можно увидеть фрагменты оперы Люлли «Беллерофонт», над оформлением которой довелось работать архитектору. Дополняют впечатление костюмы и театральные маски того времени, тщательно реконструированные костюмерами ТЮЗа и студентами Чебоксарского художественного училища.
Но в центре внимания все же остается архитектура — планшеты очень подробно рассказывают о елизаветинском барокко и раннем классицизме, а также, конечно, о зданиях, в строительстве которых участвовал Егоров: «Светлой галерее» в Летнем саду, Екатерининской церкви в Пярну, училище для мещанских девушек при Смольном монастыре в Санкт-Петербурге и знаменитом Служебном корпусе Мраморного дворца.
Музейщики предлагают зрителю для знакомства не только карты, планы, чертежи и фото-графии зданий, но и материалы, из которых они строились: красный и белый уральский мрамор, специально привезенный с Украины розовый гранит и местный — из Выборга (на таком возвышается «Медный всадник»).
Отдельная история связана с храмом Рождества Христова на Песках — любимым детищем и одной из последних работ архитектора, завершенной в 1787-м, за год до смерти. Он продумал не только внешний вид, но и внутреннее убранство церкви (в экспозиции мы видим, например, проект егоровского иконостаса). Храм вмещал до трех тысяч человек и был не только градообразующей доминантой, но и центром духовной и общественной жизни района, однако не избежал трагической судьбы. В 1934 году он был разрушен, на этом месте устроили сквер. И только в конце 2000-х начались дискуссии о необходимости его воссоздания.
В результате археологических исследований были обнаружены фундамент и нижние части стен церкви, а в 2014 году получено разрешение на ее строительство на прежнем месте. Официальный ввод здания в эксплуатацию состоялся совсем недавно, в июле 2020-го. В Чувашию, на родину Петра Егорова, сотрудники музея храма прислали «подарок» — фрагменты лепнины, посуды, изразцов, найденные во время раскопок, и даже несколько кирпичей исторического фундамента. Их тоже, конечно, можно увидеть на выставке.
Посетить ее, кстати, лучше с экскурсией, ведь каждый камешек, черепок, каждый предмет хранит свою историю и ждет, чтобы ее рассказали.
Фото автора
Одно из последних творений Петра Егорова — храм Рождества Христова на Песках. Так он выглядел в конце XIX века.
