Чем ближе 65-летие Победы, тем беспокойнее щемит сердце у 86-летней Валентины Александровны Васильевой из села Юнга Моргаушского района. Все чаще перед глазами встают годы опаленной войной юности. В такие минуты она достает семейный альбом, где среди прочих есть и фотографии боевых подруг…
К сожалению, о послевоенной судьбе многих она не знает. И каждый раз печалится, что закадычная подружка Прасковья Никитична Парандеева (Ванюшкина) из соседней Ивановки не дожила до сегодняшних дней. Девушки вместе учились в Сундырской школе, вместе ушли на фронт, дошли до Берлина и расписались на стенах Рейхстага, поставив точку в смертельной битве с врагом.
– Дружили мы и после войны, – рассказывает Валентина Александровна, – но прошли годы, и вот остались только эти пожелтевшие фотографии… Взрывы бомб, гул самолетов и погибшие товарищи, – все вспоминается, как страшный сон. Многое позабылось, но многое осталось в памяти, тревожит и сегодня.
Не дали проститься с матерью
Повестку Валентина Чакак (девичья фамилия) получила на второй год войны. Ей только что исполнилось девятнадцать. В Чебоксарском 8-м запасном телеграфном полку, где готовили связистов для фронта, четыре месяца девушек со всего Поволжья обучали солдатскому делу.
– Распорядок был строгий, – вспоминает ветеран, – стрельбы, установка связи, рытье окопов… Накануне отправки на фронт получила от младшей сестры телеграмму, что умерла мать. Но бумага оказалась незаверенной, и меня на похороны не отпустили. Маме было всего 39 лет. Троих детей она поднимала одна, отец умер, когда еще мы были маленькими…
4 июля 1942-го полк связистов уходил на войну. На улицы, услышав: «Вставай, страна огромная!» – спешили горожане. Глядя на девушек в солдатских шинелях, одни плакали, другие неистово махали платками. Было страшно, но щемящие слова песни придавали уверенности. «Подруги пытались улыбаться, только я плакала, не таясь, – глаза старой женщины наполняются слезами. – Сердце раздирало, что не довелось проводить в последний путь самого дорогого человека…»
На войне как на войне
Телефонистка у коммутатора – таков военный путь девушки из чувашской деревни. «Мы должны были обеспечивать связь между фронтами, армиями, дивизиями. Блиндажи, где размещались коммутаторы, находились примерно в километре от линии фронта, и мы не имели права покидать свой пост и в бомбежки, и в артобстрелы…» Сначала это был Северо-Западный фронт, затем – Брянский и Белорусский. В составе последнего и вошли девушки в логово фашистов.
На войне как на войне. Было все. Голод, холод, гибель боевых товарищей, страх. В Польше часть, где служили чувашки-землячки, попала в окружение. И подруги решили, что живыми в плен не сдадутся. «У нас на двоих был один трофейный пистолет, – вспоминает Валентина Александровна. – Вот мне Паша и говорит, сначала меня застрелишь, а потом сама застрелишься». Но судьба не дала осуществиться задуманному. Танковые соединения польских и советских войск вызволили часть из окружения.
Незабываемо, по словам фронтовички, то, что пришлось увидеть на освобожденных от фашистской оккупации землях. Можно было пройти и тридцать, и пятьдесят километров – и всюду сожженные деревни, города, измученные, чудом уцелевшие люди. Особенно страшно было в Белоруссии. На улицах виселицы с трупами, в уцелевших домах – расстрелянные семьи вместе с маленькими детьми… «От всего этого, – говорит Валентина Александровна, – можно было огрубеть, очерстветь душой, спасали молодость, вера в победу».
И судьба оказалась благосклонной к соотечественнице: прошла войну без единой царапины. В июле 1945-го вернулась домой, семью создала с односельчанином Ильей Васильевым, вместе вырастили сына и трех дочерей. «Только рано ушел от нас, – опять увлажняются глаза ветерана, – война «догнала» его в 1976-м…»
Смахнув слезу, достает Валентина Александровна пожелтевшие книжечки той поры с благодарностями Верховного главнокомандующего: за операции по овладению городами Вангерин – Лабес, за отличные боевые действия при прорыве обороны немцев и наступлении на Берлин, и другие. Раскладывая их на столе, вдруг светло улыбается: «Боевых медалей тоже было немало, все отдала внукам, пусть правнукам расскажут, какой героической была их бабушка…»
Вот читаешь эти строки и думаешь: как же все таки здорово, что мы победили… и еще есть гордость, от того, что своими глазами видишь тех, кто спас нас от той страшной дикой войны, от возможной последующей пожизненной каторги, от бесконечных унижений, от «господ бюргеров»… Ведь больше кроме нас их никто не увидит. И только именно ты сможешь рассказать, как это было, пусть и немножко преувеличивая…
Вот представьте себе, пофантазируйте, что было бы, если бы фашисты победили. Представьте, как вы кланяетесь в пояс помещику-немцу, за то, что он вас бьет своей нагайкой, подумав, что вы плохо исполняете свою работу, например, по уборке картошки вручную: целый день в жару, без капли воды и еды… как вы на рудниках или на валке леса пашете по 20 часов в сутки, чтобы всего лишь оплатить себе кусок хлеба, которым даже сами не наедитесь, не говоря про семью…Как вы серый от усталости и голода возвращаетесь домой, а дома ждет голодная семья, и вы не можете их ничем накормить, потому что «бюргер» подумал, что вы сегодня плохо работали… И как ваши самые дорогие люди умирают от голода, от бесконечных унижений, от побоев, от клеветы на них или на вас… Как вы звереете от их смерти… Как на центральных площадях постоянно висят трупы недовольных… Этот запах… Как к вам в дом врываются полицейские, просто по доносу соседей, чтобы им лишний день досталась ваша доля еды, пока вас забрали на допрос…
Это и есть — «ОККУПАЦИЯ».
И представьте себе, что вы — на войне. Каково было слышать, видеть артподготовку и ощущать ее на себе. Для нас это ведь просто слово — АРТПОДГОТОВКА. А для тех, кто был на войне… Это когда сходишь с ума от страха и от долбящих тут и там раздирающих взрывов, которые нацелены только на тебя, грома, свиста осколков, диких криков боли раненых и умирающих… Когда думаешь, что вот, сейчас, следующий взрыв накроет тебя, и ведь не убьет сразу, а оставит мучаться еще какое то время, и ты будешь видеть, как от боли корчатся рядом твои друзья, или еще хуже — твои родные… И ты сам также будешь дико орать от боли, умирая… Представили?
И даже, пережив еще бой, как двигаться дальше, в зимнее утро, когда никуда вылезать из землянки не хочется, хочется послать всех на… и еще поспать. Но только вдруг вспомнится и встанет перед глазами измученный ребенок, выживший в оккупации, или женщина, висящая на виселице… Или целая семья, растреленная в своем доме…И сразу понимаешь, что надо встать сейчас, идти дальше, бить этого врага, пока он еще кого-то не убил…
Наверно все таки обязательно нужно отдать дань уважения тем героям той гигантской войны, кого мы видим, возможно, в последний раз своими глазами. Кроме вас, никто не сможет передать своим детям это наследие победителей. НИКТО. Это нужно, хотя бы потому, чтобы вас самих уважали в будущем, а не плевали вам в спину…