Ревель Федоров: Надо возвращать утраченное

Перед самым Новым годом в залах Чувашского государственного художественного музея открылась выставка народного художника России Ревеля Федорова «Цветовой венец семидесяти девяти оттенков в палитре и мироощущении Художника». Это третья экспозиция со схожим некратким названием, которая ежегодно проводится на южной стороне музея. Из него ясно, что глава Союза художников Чувашии отмечает свое 79-летие. Предновогодние «персоналки», тянущие по объему на полновесные юбилейные выставки, каждый раз прибавляют по новому «оттенку».
Сам автор признается, что с точки зрения музейной этики, выставляться столь часто, наверное, недопустимо. Однако коллеги и поклонники его творчества с пониманием относятся к необычной схеме его выставочной деятельности. В жизни члена-корреспондента Российской академии художеств несколько лет назад произошел огромный перелом, он пережил тяжелый недуг, в результате чего стал писать только интенсивнее и ярче. Ну а каждый год теперь идет за десятилетие. Например, на этой выставке, где представлены около шести десятков работ, 20 холстов выставляются впервые.
Наш корреспондент побеседовал с автором «Цветового венца» на вернисаже.
– Ревель Федорович, говорят, что в человеке каждые 12 лет все абсолютно меняется. А вы поменялись внезапно, взрывно. Пошли другие краски, другие настроения.
– Может быть, и есть такое впечатление. Но на самом деле ничего не происходит внезапно. Когда я окончил институт и приехал в Чебоксары, то увидел здесь весьма традиционные работы. Причем мне все это показалось даже трафаретно традиционным. И тогда я стал писать такие вещи, чтобы вырваться из среды штампов, набивших оскомину. Например, написал картину «Сеспель» в стиле иконографии. Она не вписывалась в тогдашние каноны. И долгое время мои работы вообще не принимали. Меня все время что-то заставляло двигаться в поисках.
– Но даже самый незаштампованный художник нарабатывает, в конце концов, свои штампы.
– От этого надо постоянно уходить. Принципиально. Советская эпоха, в которую мы жили, была слишком идеологизирована. Государство требовало от художников только лозунгов. «Даешь БАМ!», «Даешь тему Ленина». Во что бы то ни стало. Жизнь в свете решений очередного съезда КПСС. Это ужасно угнетало и связывало.
– А сейчас что угнетает?
– Сегодня я испытываю двоякое ощущение. За последние 10-12 лет Россия очень сильно изменилась. На пути этих преобразований были и открытия, и потери. За эти годы мы получили моральную свободу. Я бываю во многих регионах и прихожу к выводу: художники еще не смогли подняться до переосмысления смены эпох. Пока еще художественное осмысление произошло на весьма посредственном уровне. Ни художники, ни писатели пока еще так и не воспользовались правом самовыражения, которое дала им свобода. Поэтому, наверное, у меня родилось ощущение, что надо самому что-то сделать. Четыре выставки, организованные мной, – это, может быть, штрихи, которые необходимы нашей молодежи. Не моим коллегам – они не нуждаются в этом. Просто я хотел внести свой вклад в современную страницу развития изобразительного искусства.
– А что мешает, по-вашему, переосмысливать, как вы говорите?
– Во-первых, не надо почивать на лаврах. Возьмите наше Художественное училище. Ведь в свое время оно было одним из ведущих в стране, наряду с Пермским и Одесским. Мы пошли по пути самостийности и далеко по этому пути, как и следовало ожидать, не ушли. Поэтому надо возвращать утраченные позиции. Во-вторых, надо больше думать о творчестве, а не о рынке. Сейчас все пошли на рынок. И педагоги, и художники. У них исчезли творческие ориентиры. Хотим мы или не хотим, но люди попали в эту струю, начиная с самых верхних эшелонов власти. Все думают лишь о том, как можно больше заработать. На нефти, на газе, на природных ресурсах. Депутаты уже не знают меры, какие только блага себе не делают.
– И художники подстраиваются под этот общий поток?
– Художники тоже живут не в каких-то других слоях атмосферы. К тому же их вынуждают «плыть в этом потоке». Посмотрите, что в стране творится с художественными мастерскими. Их стараются отнять то коммерсанты, то муниципалитеты.
– Ну, это лишь в столицах приняло страшный оборот. 
– И у нас были поползновения. С нас, например, пытались брать аренду. Если за каждый квадратный метр большой мастерской художник или скульптор должен будет платить, он сразу же окажется на улице. Пока да, мы мирно договорились. Но этот вопрос далеко не закрыт.
– Сейчас говорят, что у нас Ревель Федоров моложе многих молодых. А как вы сами относитесь к молодым художникам?
– Я преподаю, поэтому не могу плохо к ним относиться. Правда, к сожалению, есть молодые, на которых жалко смотреть. Топчутся на месте, открывают давно открытое.
Но хотим мы этого или не хотим, ничто не стоит на месте. Земля вертится. Генетическая энергия генерируется в новую эпоху. И она все равно будет проявлять себя. 90-летние не могут принести в 21 век новое.
– Поэтому «Большую Волгу» в этом году вы решили сделать такую позитивно-наступательную?
– Свободную, прежде всего. Чтобы показать, как видит и преобразует мир творческая индивидуальность. Но это не всегда получается, надо шоры снимать после долгих лет. Не всякий может это делать.