Чувашский Теркин

Заслуженный учитель Чувашской Республики Лазарь Захарович Васильев в День Победы обязательно возьмет в руки гармонь и, наиграв собравшимся детям и внукам мелодии военных лет, расскажет, как пришла к нему на фронте слава чувашского Теркина. 
Было это в январе 1944-го под Витебском (на фронт уроженец деревни Большие Катраси Чебоксарского района был призван в 1942 году). Полк Васильева стоял в обороне: «По одной стороне большой ложбины мы, по другой – немцы. Как-то в обед, раздав солдатам суп, повар достал гармошку. Был он любитель и играл плохо». Студент Чебоксарского музыкального училища (получить диплом помешала война) такое стерпеть не смог и взял гармошку в свои руки. Когда Васильев заиграл, солдаты даже есть перестали. Затихли и немцы… «Обеденный» сольный концерт командира пулеметного взвода продолжался четыре дня. И только на пятый, видимо, прослушав все, что умел играть советский гармонист на тот момент, немцы открыли стрельбу.
С тех пор и пошла гулять по дорогам войны молва о чувашском Теркине. Причем говорили о нем не только свои, но были наслышаны и враги. Хотя у Васильева не было своей гармошки (специализировался на виолончели и брать ее с собой на фронт было невозможно), инструмент у желающих послушать его игру всегда находился. Однажды Лазарь Захарович так удивил освобожденных из немецкого плена французских солдат, что те, стоя, всем взводом спели «Марсельезу».
К слову, чувством юмора, как и твардовский Теркин, Лазарь Захарович тоже не обделен: «Без песни, острого словца на фронте никак нельзя, они боевой дух поднимают», – говорит музыкант и артистично рассказывает, как получил первое ранение под тем же Витебском. Нужно было срочно брать вражескую высоту, рыть окопы некогда, потому солдаты выжидали в ямах, до того узких, что попасть в них можно было, сползая задом. «Когда я ночью лез таким образом в свое укрытие, и подстрелил меня фашистский снайпер, прямо в мягкое место».
После трех месяцев лечения Васильев попал на 3-й Белорусский фронт, соединения которого освобождали Восточную Пруссию. Не успел командир стрелковой роты как следует освоиться с новым своим положением, вызывает его командир батальона. «Захожу, мне навстречу – грузин, молча протягивает аккордеон и смотрит выжидательно. Инструмент хороший, итальянский. Трогательно звучат нежные аккорды любимого вальса. Вторая, третья мелодия, а взгляд командира не теплеет. И вдруг меня озарило – изо всех сил стал «выжимать» лезгинку. Комбат моментально преобразился и пустился в пляс. Это надо было видеть! Танцевал от души, наверное, минут двадцать, пока не выплеснул всю свою тоску по родине и мирной жизни. А потом налил мне 150 граммов водки и отпустил».
Встретиться с ним Васильеву довелось еще раз, но в более трагической ситуации. Во время боев за очередной хутор (незадолго до Победы) рядом с гармонистом разорвалась мина… Израненного, перевязанного чувашского Теркина комбат признал и на носилках. Радостно сообщил, что Васильев за этот бой представлен к награде. А «нашел» тот орден Красной Звезды Лазаря Захаровича только через десять лет. Кстати, боевых наград у него немало, но музыкант признает и носит только ордена.
По госпиталям Лазарь Васильевич «провалялся» до лета 1945-го. А вернувшись, продолжил учебу – окончил училище, затем Горьковскую консерваторию. И до выхода на пенсию, около 30 лет, преподавал в Чебоксарском музыкальном. Среди его многочисленных учеников немало профессоров музыки, заслуженных деятелей искусств. По стопам отца и деда пошли дочь Мария, внучка Евгения.
Кстати, играть на гармошке 5-летнего Лазаря, постоянно прибегавшего смотреть, как ремонтируют «эти штуки», выучил деревенский мастер, он же смастерил для мальчика первый инструмент. А после пятого класса отец отдал сына учиться в городскую музыкальную школу. Перечисляя любимые инструменты – аккордеон, баян, гармошку, виолончель, контрабас, – маэстро с большой теплотой добавляет: «Все же самая большая любовь всей жизни – моя супруга Нина Петровна. С ней мы вместе уже 56 лет…»
О. ТОЛСТОВА.