Ольга НЕСТЕРОВА: Ночами пришлось учить итальянский

В итальянский город Агридженто, что на Сицилии, художественный руководитель и главный дирижер Чувашского театра оперы и балета Ольга Нестерова приехала накануне 8 Марта. А уже через неделю в муниципальном театре Pirandello она дирижировала премьерой «Риголетто». Постановочные сроки и методы в самой музыкальной стране мира оказались иными, чем те, с которыми имеют дело наши артисты и музыканты. Хотя многое нашему дирижеру показалось и очень знакомым. О чем она и рассказала обозревателю «СЧ».
– Ольга Сетнеровна, в прошлом году вы пригласили руководителя театра Pirandello Клаудио Онофрио Галлина на постановку «Аиды». А теперь он сделал ответный жест и пригласил вас поработать в свой театр. Вы подружились на почве любви к Верди?
– Мы оба очень любим творчество Верди. Но когда мы в театр приглашаем солистов или постановщиков, то нам важно в первую очередь, чтобы человек был профессионалом. Думаю, что маэстро Галлина исходит из тех же соображений. Правда, когда он уехал, у меня и мысли не было, что непременно последует приглашение. Но оно пришло уже в январе.
– Материал «Риголетто» вам хорошо знаком. Иначе, видимо, невозможно было бы уложиться в столь короткие сроки?
– Это не имело столь принципиального значения. На одном из наших фестивалей при форсмажорных обстоятельствах я дирижировала «Борисом Годуновым» вообще без репетиций. Хотя с новым материалом было бы сложнее.
– А незнакомая обстановка вас напрягает или мобилизует?
– Она меня вдохновляет. Мне интересно работать с другими коллективами, изучать, сравнивать. Так было четыре года назад на фестивале в Самаре. Так было в этом году в Красноярске. В новом месте ты не знаешь подоплеки отношений внутри коллектива, особенностей каждого музыканта. И это тебя не отвлекает, задача остается сугубо творческой. Поэтому, как правило, с другим коллективом работать в этом смысле значительно легче.
– То есть для творческих людей это своего рода спасение от рутины?
– Да, переключение. Другие лица, жесты, привычки. Счастье окунуться во все это.
– Говорят, в оркестрах есть традиция проверять новых дирижеров. Вы сталкивались с этим?
– Не сталкивалась. Думаю, потому, что, тщательно изучив все ремарки и авторские предложения, всегда с ходу предлагаю свою трактовку. Так что музыкантам некогда меня проверять. Им надо работать. Но это не потому, что я такой диктатор, наоборот.
– Каковы впечатления от города?
– Агридженто – город поменьше Чебоксар. Я летела самолетом Рим – Палермо. И вся вторая половина полета над морем. Палермо – это Тирренское море. Потом ехали на юг Сицилии – это Средиземное море. И эти горы, сады, долина храмов, что построены до нашей эры! Красота потрясающая! Хотя сам город разный, есть старые и новые кварталы. А есть и такое, что даже озадачило. Гуляя в долине храмов, я увидела, что в одной из скал люди выдолбили жилище. И живут…
– А каков театр?
– Pirandello располагается в старинном здании. Он на 600 мест, с потрясающей акустикой. Вся театральная администрация – это сам синьор Клаудио и его помощница. И, собственно, весь штат театра тоже. На постановках работают лишь приглашенные, как местные артисты, так и иностранцы. Хор был приглашен студенческий. Поэтому и уровень певцов и музыкантов очень разный. Это точно как у нас. Но не скрою, в Италии я не ожидала встретить у многих поющих в театре весьма слабую подготовку, отсутствие школы. У нас такого нет. Поэтому моей главной задачей оказалась та, чтобы солисты точно пели Верди.
– И как они реагировали на то, что русская их учит петь Верди?
– Конечно, говорили, что знают, как надо его петь. Я соглашалась, что они молодцы и знают, просто какие­то нюансы нужно поправить.
– Как вас представляли на первой встрече?
– Как дирижера из России, из Чувашии.
– Они теперь знают про Чувашию?
– Да, всем стало интересно. Рассказывали на следующий день, что пришли домой, открыли компьютеры, нашли Волгу и Чебоксары. Открыли сайт нашего оперного театра. Но вообще о России там до сих пор живучи какие­то жуткие мифы. Это я поняла при первых же разговорах. Они, например, думают, что в 1937-­1938 годах русские ели своих детей. Мне пришлось убеждать их, что такого никогда не было.
– Но мы о Сицилии тоже часто судим по фильмам, как об острове, где за каждым углом притаился мафиози.
– Да, наверное. Хотя мы там спокойно гуляли. Репетиции заканчивались в 12 ночи, и люди спокойно с инструментом шли домой.
– Вы дирижировали три спектакля.
– Да, на этом проект был завершен.
– Весь прокат три спектакля? Театр работает по принципу антрепризы?
– Да, три аншлага, и музыканты с артистами разъехались. А театр готовит новый проект.
– Это должно заставлять публику бежать на редкий спектакль.
– Может быть. Но в этой системе для меня больше минусов, чем плюсов. То, что нет своей труппы и своего оркестра, – плохо. Мы играем 20 спектаклей в месяц. И все разные. Хотя, конечно, аншлага в зале на девятьсот мест можно добиться не со всеми проектами.
– А театральные ритуалы на итальянских премьерах отличаются от наших?
– Премьеры также обязательно празднуются. И фуршеты накрывают. Правда, вино там вообще не считается спиртным напитком. Его пьют за обедом, в перерывах между репетициями. И даже перед спектаклем. Кстати, в театрах Италии нет буфетов, люди перед спектаклем или в антракте сидят в близлежащих кафе и ресторанчиках. Нет там и привычных для нас гардеробов.
– Вы работали с переводчиком?
– Переводчица была. Но, к сожалению, почти не знала музыкальных терминов. Так что ночами пришлось учить язык.
– Вы довольны результатом?
– Для работы, сделанной в такие сроки, спектакль получился добротным. Когда я приехала, артисты только поставили ноты. И мы сумели за считанные дни выучить и наполнить энергией эту гениальную музыку. Одним словом, я получила от всего большое удовольствие. То, что было сыграно на премьере, приятно пора­зило. Люди умеют собираться. Никаких накладок. Хотя, еще одно удивление, многие итальянские артисты приходят на спектакль буквально за 10 минут до начала.
– Чувствуется ли экономический кризис в театральной среде Европы?
– Да, сегодняшние экономические проблемы читаются там очень явно. На Сицилии, например, музыканты мечтают переехать хотя бы на север Италии, который считается более перспективным в плане карьеры. Но публика так же красива, нарядна и так же любит музыку.