Начальный курс психологии содержит следующее утверждение: мы неосознанно стремимся реализовать образ жизни своих родителей. В первую очередь это относится к воспитанию детей: как воспитывали нас, так и мы станем воспитывать их. Соответственно, есть два полюса в этом деликатном деле. Первый — держать детей в непреклонной строгости. Как это было с некоторыми из нас. Второй — все им позволять. Как это было с немногими из нас. И множество вариантов между этими крайностями. Как это было с большинством из нас.
Стиль воспитания ребенка — процесс исторический. В Древней Спарте время на слабых детей не тратили — их сбрасывали со скалы без особого сожаления: если ты не станешь воином, то пользы от тебя никакой. Соседигреки и впоследствии римляне не видели ничего плохого в раннем растлении своих сыновей состоятельными педофилами и авторитетными педагогами: одни обеспечат благосостояние, другие дадут образование. Средневековье отличалось разнузданностью нравов, а вот XIX век — наоборот, пуританством в отношении воспитания детей. Считалось, что в этом процессе главное — обучить манерам и пусть даже показной, но скромности. И никаких, конечно, нежностей!
Существенные вольности, которые мы сегодня себе позволяем, воспитывая детей, проистекают из открытий, сделанных после Первой мировой войны американскими учеными Джоном Доуэем и Вильямом Килпатриком. Они выяснили, что малолетние преступники в своем подавляющем большинстве страдали от недостатка любви в семье, а не от недостатка наказаний. Дальнейшие исследования показали, что если к ребенку подходить, не ограничиваясь общепринятыми нормами, а гибко, с учетом уровня его индивидуального умственного и физического развития, это пойдет на пользу и ему, и родителям. Работы Доуэя и Килпатрика привели к снижению степени строгости в воспитании детей и стремлению развивать их индивидуальность. Вскоре, в 40-х годах, их коллеги педиатры Пренстон Маклендон и Френсис Симсарьян смогли убедить детских врачей в том, что новорожденные, сами устанавливающие расписание своих кормлений, вырастают абсолютно здоровыми детьми. Сегодня в США большинство новорожденных кормят по относительно гибкому расписанию. А ведь раньше все были уверены, что отсутствие регулярности в питании и в количестве пищи вызывает сильные желудочные расстройства, которые приводят даже к смерти младенцев!
Итак, чрезмерная строгость — не наш идеал. Однако и у чрезмерной вседозволенности, когда родители — кто-то вроде друзей-подружек, есть оборотная сторона. Это — полное отсутствие авторитета. Строго говоря, такая ситуация в детстве невозможна, поскольку маленький ребенок все-таки отчетливо понимает, кто его поит-кормит, одевает и ухаживает за ним. Если за специально разбитую вазу его поставить в угол, то он поймет, что бить вазы плохо. Но в подростковом возрасте, когда начинается становление характера, родительское стремление оставаться сыну или дочери «другом» может привести к полной потере контроля над поведением отпрыска. Японцы, славящиеся тем, что разрешают своим маленьким детям абсолютно все, делают это только до 5 лет. Сразу по достижении этого возраста малышам начинают внушать тезис о незыблемости авторитета старших. И дети используют опыт родителей для того, чтобы не допустить ошибок в своей будущей самостоятельной жизни: опыт мамы и папы является для молодых японцев непустым звуком. Это если и не руководство к действию, то, по крайней мере, один из наиболее вероятных вариантов такого действия.
Татьяна Трофимова
