Заветное желание Саша Крыльцов даже вслух не произносит. Но по глазам видно, как хочется ему в жару сбросить униформу, облачиться в шорты при голом торсе. Но по этикету нельзя и подумать об этом. Место работы у него специфическое – 11-е по счету городское кладбище. Чебоксарцы сразу укажут – это возле деревни Яуши. А на погосте, как не нами заведено, свои моральные нормы.Есть такая профессия: для умерших людей готовить последнее пристанище. Пожалуй, могильщик возглавляет список самых древних человеческих занятий. Вот только начальство не любит этого мрачного слова и в штатном расписании называет работника землекопом. На первый взгляд, это занятие не требует особых навыков, была бы лопата поострее да силушка в руках. Однако, по мнению Саши, занимающегося этим делом уже шесть лет, это далеко не так. Он рассказал: «К своей работе я отношусь как к нужному делу. А попал на это место случайно, когда услышал, что будет кладбище рядом с моей деревней». Впрочем, кое-какими навыками он обладал, ведь не раз приходилось участвовать в деревенских похоронах. Молодым там доверяли копать могилы. В таком ниме всегда есть местный виртуоз. Саша наблюдал за его работой и однажды понял, что и у него получится. Однако все вакансии на городских кладбищах были заняты. Говорит, что не раздумывал, когда рабочее место оказалось рядом с домом. По словам собеседника, крепкого здоровья, чтобы рыть могилы, мало. Обязательно нужно обладать крепкими нервами и поменьше включать эмоций.
Чем всю смену занят землекоп Саша Крыльцов? Грустно вздохнул: «День какой-то сумасшедший: из-за жары и засухи уже 30-е похороны, обычно больше десяти бывает редко. Сначала экскаватор ковшом вгрызается в глину. Потом наша с напарником работа. Поправляем стенки, вычищаем и выравниваем. Иногда приходится и с нуля начинать, когда копаем вручную, где технике не развернуться». В неделю у ребят два дня отдыха, в субботу и воскресенье. Летом по три человека работают вместе, зимой – по четыре. Успевают все сделать. Саша с напарниками только копает могилы, а закапывают их другие.
Подошел директор муниципального предприятия «Похоронные услуги» А. Казаков. Послушал наш разговор за жизнь, вставил словечко. Он заметил: «Наша работа всегда на виду. У нас особая миссия. Не просто организовать похоронное дело так, чтобы не омрачить последние минуты прощания с близким человеком. Стараемся учесть любые нюансы, даже настроение провожающих и погоду: не торопим, но и не затягиваем процесс. Не по уставу, а по этическим нормам мы обязаны трепетно относиться к этому делу. Не секрет, что многие частные фирмы оказывают услуги по продаже похоронных принадлежностей, памятников, могильных оград. Считаю, это хорошо, что у чебоксарцев есть выбор. Но бывает, ошибки, которые совершают конкуренты, народ по незнанию приписывает нашему муниципальному предприятию».
Любопытно узнать про обязанности администрации. Оказывается, это уборка, контроль на въезде-выезде, порядок при посещении кладбища. Также доставка воды для полива цветов. По первой просьбе бесплатно выдается лопата. Сейчас модно, когда жители других регионов по договору платят деньги за уход за могилами их близких. «В любом случае контроль с нашей стороны есть, – убеждал руководитель. – Не думайте, что если мы за могилу не отвечаем, то ничего не делаем. Морально в любом случае отвечаем. Но по юридической норме могила – собственность близких людей по захоронению». Не от хорошей жизни подумывают установить видеонаблюдение. Стыдно сказать – вандалы одолели.
Саша Крыльцов не знает, во сколько обходятся пышные похороны, не доводилось видеть. Оказывается, за четыре тысячи, согласно гарантированному перечню, предприятие проводит в последний путь одинокого пожилого гражданина. По максимуму, но без особого шика, хоронят тысяч за 15, не считая поминок. Зато мой собеседник видел новшество – похоронный лифт. Конструкция – из нержавейки, разборная и переносная. Гроб опускается при помощи лебедки. Говорят, предлагался механизированный вариант. Но от него отказались, шум тут неуместен, он нарушает тишину погоста и внутреннее состояние родственников усопшего. Кстати, если заказан такой лифт, вокруг могилы укладывают резиновые коврики, будто зеленеет травка.
Зато оказалось уместным другое новшество, которым управляет тезка Крыльцова Саша Ченакин. На производственной базе недавно запустили умный агрегат. Вместо художника, через компьютер, рисунок или фото наносится на мрамор памятника. Предварительно снимок ретушируется, задаются дополнительные параметры – изображение креста или красной звезды, другие знаки, тексты по желанию заказчика. Есть пневматическое приспособление для подъема и перемещения памятника. Молодой специалист не скрывает: «Мне нравится здесь. Работа творческая. Все меня устраивает, все по-современному. Раньше тексты на лентах писали вручную, теперь в компьютер задается программа. Потом буквы наклеиваются на ленту. Нанести портрет на камень занимает около 4 часов».
Что роднит тезок? Пожалуй, оба любят свою работу, хотя лопату с компьютером не сравнишь. Еще парни рады переменам в бытовке. Поделились свежей новостью: «Вот недавно душ смонтировали». Пожалуй, на таких разных, но делающих общее дело работниках и держится муниципальное предприятие. Многие не знают, что оно регулярно доказывает в конкурсах право заниматься похоронными услугами. И если в коллективе конфликты, то это напрямую отражается на качестве работы с клиентами. Не случайно директор А. Казаков в разговоре обронил ключевую фразу: «Мы должны всем своим видом показывать, что разделяем горе родственников и близких усопшего, делаем все, чтобы смягчить боль утраты». Этим пониманием должны проникнуться все, кто выбрал непростую, особую работу.
Трудясь на благородной погребальной ниве, Саша Крыльцов стал немного философом. «Работа такая – располагает. Я думаю, что смерти бояться не нужно. Нужно, наоборот, воспринимать ее как возможность стать ближе к Богу. Вот так-то… Вначале знакомые сочувствовали, мол, как ты можешь работать на кладбище? Отвечал: так и могу, лопатой. И почему многие не считают это работой? По-моему, это такая же работа, как сантехник, уборщик, продавец, и ничего в этом зазорного нет. Ведь люди умирают не по моей вине, а ежели они умирают, должен же кто-то копать могилы».
Кто бы спорил?
