Война. Идут тяжелейшие бои, поля сражений усеяны изуродованной техникой. Сгоревшие танки, разбитые орудия, машины. Все это уже не годится, но впереди новые сражения, и опять нужна техника, которая во многом определяет исход боя.
Тыл – этот тот же фронт. И пуск новой мартеновской печи был для Победы не менее значим, чем взятие в боях крупного населенного пункта. О тыловой жизни военного времени беспристрастно, без 
домыслов режиссера, рассказывают кадры кинохроники. Открыты многие архивные документы, которые до недавнего времени хранились под грифом «секретно». Тем не менее взгляд очевидцев тех грозовых лет, любые новые сведения уникальны. Так же как и судьба каждого человека. Все меньше остается ветеранов, вынесших на своих плечах войну и непосильный труд в тылу. С уходом каждого из них навсегда уходит частица истории. И наш долг – сохранить в памяти потомков даже, казалось бы, самые прозаические детали нашей героической истории.
Живет в Чебоксарах удивительная женщина – Мария Александровна Лоцева. В этом апреле ей исполнится 96 лет. Несмотря на преклонный возраст, она обладает удивительной памятью и, слепая, на ощупь, по памяти, набирает телефонные номера! Да что номера, она помнит мельчайшие события, случившиеся больше полувека назад.
Она вспоминает, как 24 сентября 1941 года эвакуировалась с электромеханическим заводом из Харькова. Город был по существу вымершим. Кругом лежали груды битого стекла, искореженных бетонных конструкций. Назавтра в город должен был войти враг.
Цех «С-7», выпускающий релейную аппаратуру (именно там работала Мария Александровна), со всем своим производством выехал в Чебоксары. Люди покидали дома с надеждой скоро вернуться. Поэтому теплую одежду с собой не брали. В суровую зиму 1941–42 годов им пришлось горько пожалеть об этом. Хорошо еще, что начальник цеха в самый последний момент, рискуя пойти под расстрел, сумел прицепить к эшелону цистерну со спиртом. И тем спас рабочих от голода – по дороге этот спирт обменивали на хлеб, молоко…
В Чебоксарах завод возводился в прямом смысле слова на пустом месте. Не было даже подъездных путей. Пока не проложили железную дорогу, все транспортировалось на подводах и волоком. Шли бои на фронте, а здесь шел бой по организации завода, сражение за техническую начинку танков, самолетов и подводных лодок!
Официальный рабочий день тогда составлял 12–14 часов. Но работали люди сутками, без выходных. Больничные не приветствовались – давали их только, если температура у человека поднималась выше 40. Мария Александровна вспоминает, как позднее, когда завод уже заработал, она сильно заболела. Пошла в медпункт, где ей померили температуру и, поскольку она была выше сорока, дали бюллетень. С ним пришла к начальнику участка. Увидев больничный, начальник сказал: «Фронту нужна наша продукция! Люди там умирают не для того, чтобы вы нежились в постели. Завтра к 6 утра чертежи должны быть сданы в производство».
Мария Александровна вернулась к работе. В полубредовом состоянии она к двум часам ночи завершила корректировку чертежей и уснула прямо на рабочем месте. А утром, когда чертежи уже пошли в производство, обнаружила, что сделала ошибку в расчетах. И хотя Лоцева ее тут же исправила, за невнимательность была сурово наказана – война есть война. До сих пор она помнит эти чертежи и ошибку. И все события тех времен, и имена всех людей, с кем работала. Только вот кому передать эту память…
…Сегодня на месте первой площадки электроаппаратного завода (бывший ХЭМЗ) – жизнерадостные развлекательные центры, гуляют нарядно одетые люди. Все это, должно быть, хорошо, но вот вспомнит ли следующее поколение, какой ценой досталась им эта жизнь?
Быть может, стоит поставить здесь хотя бы небольшой монумент, камень или плиту – как напоминание всем ныне живущим о славном прошлом этого места. И выгравировать имена героев тыла, чтобы они не были преданы забвению?
Пока еще живы те, кому мы обязаны своей свободой, будем к ним бережны и благодарны. Спросим их: «Как вам жилось тогда?» Прислушаемся к их голосам, пока они еще звучат на этой земле.
Б. ПАНФИЛОВ.
