Неугомонный журналист Алексей Кряжинов в свои 74 года отправился в командировку в зону спецоперации. Узнав о его возрасте, один из тамошних командиров воскликнул: «Что вы здесь делаете?» А привел Алексея, считай, на передовую негасимый журналистский зуд — хотелось воочию посмотреть, как воюет наш батальон «Атал» в частности и российские войска в целом. Кряжинов известен как журналист, имеющий свою точку зрения, и заподозрить его в сугубо ура-патриотической оценке происходящего в зоне спецоперации трудно. В редакции «СЧ» Алексей рассказал о своем экстремальном путешествии.
— Алексей, тебя часто можно видеть во время тренировок и пробежек на волжской набережной. Надо полагать, все это пригодилось в твоей поездке. А как вообще созрело решение?
— Что сподвигнуло на поездку? Мне прислал видео из зоны спецоперации депутат Госсовета республики Андрей Беликов, на котором он командует батареей «Града». Я ему пишу, мол, надо бы рассказать людям о тебе… Он отвечает, что он тут из Чувашии не один, писать надо о многих…
Связался с военкомом республики, тот говорит — действительно, немало наших героев, о которых многие не знают, о них надо писать. Добился встречи с Главой республики Олегом Николаевым, он поддержал идею и обратился в Минобороны с просьбой помочь организовать такую поездку. Вопрос решился не сразу, пришлось поискать содействия в других «точках», прежде чем позвонили из Минобороны и сказали, что тогда-то надо быть в Красноперекопске. Кстати, финансировал поездку я из собственных средств — пришлось влезть в долги.
Первоначально по согласованию с Минобороны я должен был направиться на Донбасс, но потом переиграли на Херсонскую область, где дислоцируется «Атал». Из Москвы я приехал в Симферополь на поезде, затем — в Джанкой, оттуда на такси в Красноперекопск. Там пришлось ждать вестей из Минобороны. Вскоре поступило указание, чтобы я выехал, причем срочно, в Чонгар на пограничный переход, где меня встретил замполит батальона Володя Кузнецов из Ядринского района. И мы с ним на УАЗике, который вручили ему в Чебоксарах в парке «Победа», выехали в городок, недалеко от которого базировался батальон.
— Какие были первые впечатления от увиденного?
— Да самые, можно сказать, безмятежные — работает рынок, ходят люди, покупают… Я говорю, мне надо на передовую… Владимир отвечает, что это очень сложно, ознакомься, мол, с нашей базой, где стоит вся техника батальона. Это порядка 140 километров от «передка», находящегося за Днепром. Тут подходит офицер из батальона материально-боеприпасного обеспечения, спрашивает, куда мне надо и соглашается взять с собой. В течение дня пришлось ждать формирования колонны, помогал ребятам грузить продукты, боеприпасы и так далее. Ночью, в кромешной темноте, двинулись к переправе — в полной боевой экипировке, в «бронике». Тут начался обстрел, но наша ПВО сработала вовремя и точно. У одного водителя сдали нервы — стал включать-выключать фары, демаскировав всю колонну. Мат-перемат понесся, но все же переправились…
Меня пересадили в другой грузовик — с полной выкладкой, вплоть до спального мешка. И когда ехали, начался бой — картина еще та, лупят «Грады», «Ураган», «Солнцепеки». Заехали в какое-то село, нырнули в разбитый производственный цех — под ногами цемент, стекло. Потом только понял, что мы оказались на базе снабжения нашей воинской бригады. Водитель предложил в таких вот условиях… кофе — достал мини-плитку, вскипятил. Легли спать в кабине.
Проснулся от сильного взрыва. Выскочил из кабины, выбежал во двор, хотел заснять на телефон, слышу, часовой орет, чего ты тут светишь?.. Как только рассвело, увидел улицы — это был городок на другой стороне речки. Даже магазин работал, на полях идет уборка урожая… Но в других местах довелось видеть, конечно, сильные разрушения.
Подъехали с передовой за продуктами, я стал помогать грузить. Под ногами хрустят макароны, разбитая банка с соком, потому что упаковка картонная — издержки матснабжения… Но снабжение отличное — паштеты куриные, свиные… Спрашиваю: там, куда едете, связисты есть, в смысле из «Атала»? «Есть», — говорят. Тогда возьмите меня с собой… Долго ехали, вдоль дороги стали попадаться танки, гаубицы. Вдруг — взрыв, на меня падают коробки, зажимает со всех сторон… Ребята сказали, это дрон атаковал впереди идущую машину, но не успешно, повреждений нет.
Заехали в населенный пункт. Подъезжает автомобиль, выходит офицер, как оказалось — комбриг, спрашивает, кто такой и перепоручает меня службе безопасности. Комбриг страшно удивился и все время задавал вопрос: «Как вы сюда попали?» Так и так, мол, говорю, приехал из Чувашии… Подошел и командир «Атала». Тут приводят испуганного парня, диверсанта, он говорить не может — сажают в яму. «А с этим что делать?» — показывают на меня. «Тоже в яму», — отвечают… Объясняю, что я по распоряжению Минобороны, показываю всю переписку, но им это, извините, пофигу.
В это время подходит парень с бородой и заговаривает по-чувашски. Фамилию не назову, но он уже Сирию прошел и сейчас состоит при комбриге. (Потом узнал, что его представили к ордену Мужества). Но комбриг не унимается: «Как вы сюда попали? Сколько вам лет?» Узнав сколько, удивляется еще больше. Ну тут я успокаиваю: с земляками встретился, что надо у них узнал, можно и обратно возвращаться. Правда, еще одна встреча состоялась в одном сельском доме, где обосновались связисты, в том числе из Чувашии — батыревские, комсомольские. Расположились на кухне, картошку сварили… Потом пошел по селу — куры бегают, собаки. Но памятник воинам Великой Отечественной сохранился — я сфотографировался рядом. В целом картина интересная: в «зеленке» стоят пушки, рядом пасутся коровы, козы. Изредка попадавшиеся местные жители стараются не общаться, видно, опасаются кары со стороны боевиков, если наши уйдут.
— Можно понять так, что героизма в понимании этого слова ты не увидел?
— Да, именно так. Я понял, что героизм для тех ребят — это просто честно, грамотно выполняемая тяжелая солдатская работа. В течение суток, которые я пробыл вблизи передовой, у меня укрепилась уверенность, что победа будет за нами, хотя бы потому, что на пять наших артвыстрелов, как я подсчитал, с той стороны бывает только один. Борьба идет в основном контрбатарейная, контактного боестолкновения украинцы избегают, по словам наших бойцов.
Что касается болтовни, будто наши ресурсы иссякают — это сплошная ложь. Все, что надо, в войсках имеется в полном объеме. И еще — командование очень бережет людей. Видно, что работают настоящие профессионалы, был свидетелем спора офицеров насчет какого-то профессионального вопроса. Задействованы высокие технологии, знаниями о которых люди обладают сполна. Встретил одного бойца, экзотично экипированного под Рембо. Напиши, говорит, что здесь и чиновники воюют — он, оказывается, экс-глава сельского поселения из Шумерлинского района. Казаков, добровольцев много воюет.
— Наверное, все же, бойцы нуждаются в чем-то?
— В целом с экипировкой все нормально, но сейчас очень нужны зимние палатки, так называемые рыбацкие сапоги и печки-буржуйки, ведь зима не за горами.
— Алексей, не было разговора с бойцами насчет своевременности положенных выплат?
— Был такой разговор. Ребята из других регионов, а их батальон стоял неподалеку, чего греха таить, жаловались, что на родине у них есть с этим задержки. Кстати, они очень хвалили «губернатора Чувашии», который строго следит за соблюдением льгот и постоянно отправляет «гуманитарку» в батальон «Атал».
На обратном пути столкнулся с длинными очередями беженцев с Украины. На нашей стороне их встречают волонтеры, сразу дают палатки, сим-карту, детям — игрушки, питание горячее. Среди волонтеров встречались молодые земляки. А Украине свои беженцы явно не нужны… Обратил внимание также на фуры с украинским зерном, идущие в порты, вопреки слухам, будто вывоз блокируется.
Фото Алексея Кряжинова
