Завет старого поляка

Недавно получил письмо из Польши. Пишет Тадеуш, сын Яна Моруза: «Отца мы похоронили. Умирая, он завещал, чтобы я не забывал могилу Вашего отца. Вы не беспокойтесь, я так же, как и мой отец, всегда буду ухаживать за этой могилой…»
Мой отец, Николай Ильич, был человеком, понимающим веление времени. Он любил людей, коней и землю. Он работал конюхом в колхозе и выращивал быстроногих скакунов, которые славились во всей округе. По коню – хозяин, говорят чуваши. В селении до сих пор вспоминают его скакунов, особенно Шурута, названного по имени легендарного небесного коня, спасшего жертвенный огонь нашего народа в дни страшного нашествия злых племен. Шурут не раз прославлял наш колхоз на весенних праздниках Акатуях, проводимых в честь окончания сева.
Отец ненавидел фашизм, поработивший многие страны Европы и напавший на нашу Отчизну. От берегов великой Волги до польской земли дошел он вместе с тысячами таких же бойцов как мститель за людское горе, как солдат-освободитель. Он несколько раз был ранен, но всегда возвращался в строй. Я помню его последнее письмо. Сердце его изболелось, видя злодеяния фашистов, и он клялся бить их, пока жив. «Труд и сабля победят фашиста. Ведь труд землепашца – это сила, которая руководит взмахом сабли воина», – писал он. Эти слова стали пословицей в нашем роду…
Его глаза последний раз видели небо, солнце на польской земле. Кроме извещения, мы получили письмо от товарищей отца, которые описали подробности его гибели. Но я, мальчишка, не верил, не мог поверить, что нет больше нашего отца в живых… Каким-то мальчишеским упорством, яростью зверенка, попавшего в беду, но верящего в счастливый конец, я создал себе легенду наперекор всем тем, кто прислал извещение, тем солдатам, которые описали его гибель. Я поверил этой легенде, как верят обреченные в чудо. И я ждал этого чуда. Ждал, верил, что придет он, мой атте. Это будет прекрасный день в моей жизни! И солнце засияет в этот день по-другому, и ветер подует совсем не так, как сейчас. Во дворе опять будет красоваться Шурут, тоже уведенный на войну. Крепкие и сильные отцовские руки поднимут меня и подбросят к потолку. А на столе появится вкусный-вкусный хлеб, которого я уже долгие годы не брал в руки. Будет целовать меня отец, и будет кусаться его борода. Но это меня не испугает. Я прижмусь к его щеке и сам крепко-крепко поцелую в бороду, в глаза…
Так делали все мои сверстники, чувашские мальчишки, ожидая своих отцов и храня надежду. Говорили старые люди: «Голос младшего сына быстрей дойдет до ушей отца». Но через некоторое время мы получили письмо от старшего брата Петра, воевавшего на Сандомирском направлении. Он, оказывается, разыскал могилу отца, был там, встретился с поляками, участвовавшими в похоронах.
В 1965 году, в дни 20-летия Великой Победы над фашистской Германией, я написал письмо в польскую «Штандар люду», в котором просил сообщить, как содержится могила моего отца. Газета напечатала это письмо. И стали приходить письма в Чебоксары из Польши. Писали совсем незнакомые люди: жители селения Рудка, учителя, журналисты. Ученики Новыставской школы во главе с учительницей Пелагеей Хитрень стали шефствовать над могилой отца. А потом шефы пригласили меня с матерью в Польшу. По приезде в Варшаву нас пригласили в Комитет Збовида, так назывался у них Комитет борцов за мир, демократию и свободу. Устроили также прием в Комитете польско-советской дружбы, в редакции газеты «Штандар люду», в Союзе писателей, в сельском Совете Немцех – Рудка входила в этот сельсовет.
На второй день жители окрестных селений собрались в Рудке и пошли на место гибели отца. На краю селения – украшенный живыми цветами холмик с мраморной доской. На ней надпись, сделанная на польском. В переводе на русский она читается так: «На этом месте дня 24 июня 1944 года в бою с гитлеровскими захватчиками погиб смертью героя солдат Советской Армии Семенов Николай Ильич. Год рождения 1904. Слава его бессмертна». Здесь, у могильной насыпи, состоялся большой митинг польско-советской дружбы. Митинг открыл директор школы Станислав Венерт. Он сказал: «Много храбрых советских воинов отдали самое дорогое – свою жизнь, чтобы освободить нашу любимую Польшу от фашистских оккупантов. Одним из них является Семенов Николай Ильич. Сегодня на его могилу приехали жена и сын из далекой Чувашской Автономной Советской Социалистической Республики, что расположена в центральной части Советского Союза. И мы вместе с ними преклоняем головы перед памятью храброго солдата, который погиб, свято выполняя свой воинский долг».
Выступили сельские жители, школьники, партийные работники, офицеры Войска Польского, специально приехавшие на митинг.
Выступая на митинге, полковник Друч сказал:
– Кровь тысяч и тысяч советских и польских солдат скрепила нашу дружбу. Мы клянемся сегодня, что всегда будем друзьями советских людей, будем вместе с советскими солдатами стоять на страже мира, чтобы дети наших детей, проливая слезы, не ездили на могилы своих отцов, чтобы они не знали ужасов войны.
Поляки помнят тот день, когда советские позиции, выдвинутые клином вперед, внезапно были атакованы фашистскими самолетами. Ян Моруз рассказал, что он хорошо помнит солдата, погибшего здесь, моего отца, потому что перед воздушным налетом отец накормил его, мальчугана, пасущего коров, вкусным солдатским хлебом. После воздушного налета он увидел, как солдаты спешно перевязывали рану одному. Ян Моруз подбежал и увидел, что это тот самый солдат, который поделился с ним хлебом, и он всегда помнит его и часто ходит к нему на могилу.
Польские друзья рассказывали об отце, как о живом человеке, только на минуту ушедшем куда-то. И я подумал, что он жив, живет в сердцах людей, в сердцах сотен поляков, освобождая землю которых и сложил голову.
Замер в почетном карауле отряд польских харцеров. А мы с матерью положили чувашскую землю на могильный холмик. Старый польский крестьянин Юзеф Курант, один из тех, кто в 1944-м копал для моего отца последний дзот – эту могилу, взял в руки горсть чувашской земли и сказал: «Такая земля должна родить только добрых людей». А другой, Владислав Цабан, добавил: «Земля рождает только хороших людей, плохих, злых рождают зависть и ненависть». Были возложены венки на могилу отца от имени многих организаций города Люблина и от имени жителей Люблинского воеводства.
Провожали нас домой всем селением Рудка. Простые люди, поляки, обнимали нас. Ян Моруз, которого мой отец в тот памятный день накормил вкусным солдатским хлебом, поклялся перед всеми, что будет ухаживать за могилой моего отца.
– Мы с паном Михаилом одногодки, – сказал он, – мы были малые мальчишки, но хорошо помним, что такое война. Своего отца я потерял в сентябре 1939 года, когда немецкие фашисты напали на нашу Родину, на Польшу. И этот советский солдат, который лежит в польской земле, стал для меня вторым отцом, потому что он накормил меня хлебом. Это был первый настоящий хлеб за пять лет войны. Немецкие фашисты не только убивали нас, они хотели сделать нас рабами, отняв у нас не только свободу, но и хлеб. Помня все это, я клянусь всю свою жизнь ухаживать за этой могилой советского солдата, моего второго отца.
Читая письмо Тадеуша, я вспомнил о книге «Память», изданной Польским Агентством Новостей в 1987 году. Очень популярный польский писатель Януш Пшимановский в ней рассказывает о тысячах советских солдат, погибших при освобождении Польши от фашистских захватчиков. Книгу прислали мне в 1990 году. На особой, приклеенной странице на польском и русском языках было написано: «Дорогой Михаил Юхма, примите эту книгу от польских харцеров из школы в Насутове и помните, что наша память о военном времени не погибла».
Читая письмо Тадеуша, я вспомнил о письме самого Януша Пшимановского, в котором он писал: «Дорогой друг и коллега Михаил Юхма! Работая над книгой «Память», я посетил сотни и сотни могил героических советских солдат. Поклонился и могиле Вашего отца. И радовался, видя, как бережно ухаживают мои соотечественники за могилами наших освободителей. Пройдут годы, но память о героях-освободителях вечно будет жить в сердцах поляков…»
Читая письмо Тадеуша, я вспомнил все эти слова писателя и клятву его отца, Яна Моруза, простого поляка, жителя села Рудка Люблинского воеводства. «Отец всегда говорил нам, что свобода к полякам пришла с Востока и ее принесли советские солдаты, платя за это своей жизнью, – читаю продолжение письма. – Он призывал нас, своих детей и внуков, не забывать это и крепить дружбу с Россией. Пан Михаил, мы помним заветы моего отца и никогда не забудем, что свобода для поляков пришла с Востока…»
Почему же я решил обо всем этом рассказать читателям? В последнее время некоторые политики в Польше начали пересматривать результаты Второй мировой войны, ставя все с ног на голову. Будто и не фашистская Германия начала войну. Будто не западные политиканы виноваты в том, что развязали руки бесноватому Гитлеру. Будто не советские солдаты принесли свободу Польше и ее народу.
Нет, развязали руки Гитлеру западные политиканы, которые шли на поводу его требований. Это они погубили Чехословакию. Неужели эти польские политики не помнят, как Польша, наравне с фашистской Германией, участвовала в разделе Чехословакии. Когда Советский Союз стал вести переговоры о помощи Чехословакии, польские политики тех лет на весь мир трубили, что они не пропустят Советы через свою границу. Неужели нынешние польские политики не помнят, что ни Франция, ни Англия не пришли на помощь Польше, когда фашисты напали на нее.
Спасение для поляков пришло с Востока. Это помнят все простые поляки. Это помнили польские харцеры, приславшие книгу «Память». Это помнит польский патриот и писатель Януш Пшимановский. Это помнил мой сверстник Ян Моруз и оставил свой завет потомкам. Это помнит и Тадеуш, сын Яна Моруза, и свято выполняет завет своего отца.