Мария КАННАБИХ: В России тюремная медицина лучше сельской

Мария Каннабих пристально следит за жизнью на зоне. Фото автораИЗВЕСТНАЯ ПРАВОЗАЩИТНИЦА ПОСЕТИЛА ЖЕНСКИЕ КОЛОНИИ В ЧУВАШИИ

Хотя к приезду члена Совета при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Марии Каннабих в исправительных учреждениях в Чувашии были готовы, а сама правозащитница мгновенно обезоруживала мягким голосом и старомосковской интеллигентностью, начальство колоний при ее появлении напряженно вытягивалось по струнке. После визитов этой дамы на зоны, бывало, из теплых кабинетов вылетали высокопоставленные сотрудники региональных управлений ФСИН – за бардак, творившийся за колючей проволокой.
В Чувашию она прибыла на один день, чтобы увидеть, как соблюдаются права заключенных женщин. Свой вояж Мария Валерьевна начала с лечебно-исправительного учреждения №7 в Цивильске. Год назад она вместе с общественниками уже бывала в этой колонии – единственной в стране, где отбывают наказание и проходят лечение больные наркоманией, алкоголизмом и психическими расстройствами. Сегодня в ЛИУ содержатся более 700 женщин, шьют спецодежду для силовиков. С некоторыми из арестанток, находившихся на процедурах в больнице, Мария Каннабих пообщалась лично.
– Что на завтрак ели? – улыбнулась она женщинам в одинаковых серых халатах.
– Кашу рисовую и чай с молоком, – кисло ответила одна.
– Ничего, я сегодня тоже завтракала в гостинице рисовой кашей. А мясо вам дают?
Женщины дружно кивнули. Затем гостья попросила открыть палату-изолятор. За железной дверью с решеткой показались три немолодых женских лица.

Сегодня в России более 52 тысяч женщин отбывают срок в местах заключения.

– Здравствуйте, как себя чувствуете? Жалобы есть? – ласково обратилась Каннабих к зэчкам. Те замотали головами.
– А вам здесь не скучно? Смотрю, книжки тут у вас…
– Я читаю «Любовь каннибала», очень интересно! – оживилась одна из женщин.
Чуть позже в разговоре с корреспондентом «СЧ» Мария Каннабих отметила:
– К сожалению, практика показывает, что женщины, страдающие нарко- и алкогольной зависимостью, с трудом излечиваются. Но бороться за них надо.
– В основном у нас содержатся женщины старше пятидесяти лет. Увы, имеется постоянный контингент, который возвращается к нам вновь и вновь, – добавила врач-психолог ЛИУ Екатерина Сподина.
В целом Мария Каннабих осталась довольна увиденным:
– Жалоб не услышала. Увидела прекрасную большую больницу. Но, на мой взгляд, в ней могло бы лечиться гораздо больше заключенных с психическими заболеваниями. Сейчас в ней всего 14 человек с такого рода недугами, между тем в хорошей психиатрии нуждаются многие. Ведь на преступление женщин зачастую толкают именно стрессы и тяжелая жизненная ситуация.
В тяжелой ситуации оказалась одна из заключенных, уроженка Чебоксар, попросившая правозащитницу о помощи.
– Она мать-одиночка с тяжелым заболеванием. И сейчас места себе не находит при мысли, что две ее дочки остались совсем одни в Москве, куда она увезла их когда-то с собой. Прямо завтра, как только я прилечу в Москву, постараюсь найти ее девочек и позаботиться о них, – в общих чертах обрисовала проблему нашей землячки правозащитница.
И это лишь одна из сотен просьб, которые получает Мария Каннабих каждую неделю.
– На что жалуются в российских тюрьмах? На несправедливый приговор, на бытовые трудности, например, нет бумаги, ручек, конвертов, на то, что до них не доходят письма и лекарства, которые им положены, что их притесняют другие заключенные. Жалуются на сотрудников исправительной системы, но таких обращений становится с каждым годом меньше, – поделилась правозащитница с «СЧ».
– То есть беспредела на зоне нет?
– В женских колониях, как правило, нет. Посмотрите, здесь женщины даже ландшафтным дизайном занимаются. В мужских все жестче, проблем больше. А вот в изоляторах временного содержания типичными для всех регионов проблемами являются отсутствие приватности в туалетах, то, что в документах не фиксируются телесные повреждения задержанных.
Вторым пунктом в программе Каннабих стала исправительная колония №5 в Козловке. Здесь отбывают наказание более 600 женщин с самыми разными статьями – от мошенничества до убийства.
– Мы про вашу колонию все знаем. Вы летчикам шьете одежду, – улыбнулась гостья встречавшему ее начальнику ИК Дамиру Якупову. Однако с пристрастием осмотрела общежития и столовую, сделав некоторые замечания. Отдельные жалобы высказали и сами заключенные, мол, горячая вода с перебоями, медицина неважная.
– Я недавно на эту тему разговаривала с министром здравоохранения Вероникой Скворцовой. Так вот, она мне прямо сказала: «А вы знаете, что тюремная медицина у нас гораздо лучше, чем сельская? Больше врачей, больше лекарственных рецептов». Это не оправдание, но это действительно так, – заметила Мария Каннабих…

 

СПРАВКА «СЧ»
Мария Каннабих – президент фонда помощи заключенным, основатель нескольких реабилитационных центров для бывших заключенных. В Совете при Президенте России входит в постоянную комиссию по содействию ОНК и реформе пенитенциарной системы.

Фоторепортаж Наталии Васильевой:

navigate_before
navigate_next
Опубликовано: 10:32 18 Сентябрь 2015 г.


Читайте также:

Один Ответ

  1. В сельской медицине вас не удерживают насильно, окружающая ситуация благоприятная. В тюрьме среда агрессивна, заразы больше, режим жуткий, надзиратели — звери. Врачей и лекарств, может и больше, но они используются не для лечения, а для шантажа и дополнительного наказания. Поэтому нельзя сравнивать сельскую и тюремную медицину, это неумно.

Добавить комментарий для Раиса Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.