Двадцать лет назад в Нижнем Новгороде возникло неформальное творческое объединение «Черный пруд», вокруг которого сложилось много легенд, вплоть до того, что это реальная альтернатива Союзу художников СССР. В перестроечное время «чернопрудовцы» не раз приезжали в Чебоксары, их выставки мощно влияли на молодых. Однако и Чебоксары сыграли в судьбе нижегородцев свою роль. Одна из основательниц «Черного пруда» Галина Каковкина, например, впервые увидела свои полотна в музейных стенах именно в Чебоксарах.
Через 17 лет наш художественный музей вновь решился на персональную выставку самобытной художницы, картины которой находятся во многих музеях мира и частных коллекциях. А сегодня и в новочебоксарском художественном музее открывается ее выставка «Дорога в Чебоксары».
Галина Каковкина начинала с квартирных выставок, плавно перешедших в посольства, институты, а затем Центральный дом художника и выставочные залы Великобритании. Она продолжает довольно замкнуто жить в Нижнем Новгороде, философски осмысливая жизнь через свои полотна, глядя на которые о времени и пространстве задумываются даже ничего не подозревающие об этих категориях граждане.
О том, чем для Галины Каковкиной стала «Дорога в Чебоксары», корреспондент побеседовала с ней на вернисаже.
— В прошлом году в Нижнем Новгороде много говорили о юбилейной выставке «Черного пруда». Значит ли это, что объединение и сегодня живет и действует?
— «Черный пруд» — организация неформальная, ее нельзя ни убить, ни запретить. Она всегда живет в перманентном состоянии. Мы с удовольствием встретились в прошлом году и сделали выставку. Но те задачи, которые ставил «Черный пруд», уже абсолютно не актуальны.
— Сейчас странно вспоминать, что такая живопись «с человеческим лицом» могла порождать невероятно жаркие споры.
— Да. Тогда многое в наших работах некоторым казалось возмутительным. Пока не появился видеоарт, на фоне которого наша живопись стала выглядеть чуть ли не пасторальной.
— Парадоксально, но светлыми выглядят даже самые «темные» ваши работы.
— Я никогда не использую черной краски. Даже не покупаю ее. И все мои работы всегда были на белых холстах. А «темные» пошли с тех самых пор, как я стала заниматься темой света. Тогда же стало ясно, что свет, конечно, невозможен без тьмы. И он тогда желанен и важен, когда рвется сквозь мрак. Свет – это что-то очень значимое. Все высокое и прекрасное – это свет.
— Сейчас жизнь опять уходит из живописи, уступая место либо актуальному с его игрой со смыслами, либо помпезному академизму.
— Искусство — такая область, которая, по сути, не имеет времени. Я не люблю актуальное искусство именно потому, что оно мгновенно устаревает. Мода ушла – и все, это уже неинтересно. Концепция важна, пока она нова. А в живом искусстве все наоборот. Важны все слои созданного. Все века – это одно большое здание, и каждый кладет свой кирпич. И последующие используют все те кирпичи, которые кто-то положил до них. Картина должна иметь большой духовный заряд, чтобы цеплять зрителей. А вот когда не можешь привлечь ничем другим, приходится шокировать вплоть до того, что голым бегать перед зрителем. Потом и это не будет действовать.
— Почему же все-таки «Дорога в Чебоксары»?
— В 1991 году у меня в ЧГХМ была персональная выставка. До этого в музеях меня не выставляли. Поэтому для меня эта выставка была очень важна. И когда сейчас мне предложили приехать сюда вновь с новыми работами, я подумала, что этот временной итог можно как-то изобразить и назвать «Дорогой в Чебоксары». К Чебоксарам у меня очень теплое чувство. В те времена здесь была совершенно иная атмосфера, чем у нас в Нижнем. Здесь была какая-то особая категория зрителей. Даже осознание того, что есть такое место, такое отношение к искусству вообще и к живописи в частности, меня всегда поддерживало. Сейчас я приехала опять, пошла фотографировать. И думаю: «Боже мой, какой прекрасный город, здесь даже снег чище, чем у нас!»
Тэги:
Без рубрики
Без рубрики
