Юрий Александров: «Сосудистый хирург – всегда романтик»

Вот что интересно. За годы работы в сосудистом отделении Республиканского кардиологического диспансера его заведующий Юрий Александров не встретил ни одного выпускника медфака, рвущегося к нему на работу сразу после окончания вуза. Вся его нынешняя сплоченная команда профи – врачи, уже понюхавшие пороху на других, так сказать, фронтах. Решение отдать жизнь сосудистой хирургии (а иначе в этой профессии не бывает) каждый принял осознанно, после того как понял, что его стезя – не спокойный прием пациентов «от сих до сих», а труд «на острие скальпеля», на грани экстрима, консультации и операции, срочные выезды в районы днем и ночью, в будни и выходные. Все во имя спасения человеческих жизней…
«ЗАСИДЕЛСЯ»
А вот сам Юрий Венерович заниматься сосудистой хирургией стремился, еще будучи, перефразируя классика, юношей славным со взором горящим. Впрочем, за три десятка лет практики профессиональный пыл в этом человеке отнюдь не угас. Как говорит он сам, без куража, без романтики, без души в работе хирурга, наверное, не обойтись при любом опыте работы, здесь годы значения не имеют.
– Так почему все же именно эта отрасль медицины?
– Хотелось не по протоптанной тропе идти, а проложить собственную. А когда я заканчивал вуз, сосудистая хирургия как раз была одним из самых молодых направлений вообще всей хирургии, в Чувашии она только зарождалась. Это было что-то новое, непонятное, неизведанное… Первое отделение открылось 24 апреля 1985 года на базе 1-й чебоксарской горбольницы. Так хотелось туда попасть! Увы, не получилось, и я уехал работать на родину, в Моргаушский район, хирургом общего профиля. Затем в РКД прошел специализацию по сосудистой хирургии и спустя полтора года перебрался-таки сюда, в Чебоксары. Вот с 7 января 1988 года так и работаю в стенах кардиодиспансера. Не знаю, хорошо это или плохо… Говорят, для профессионального роста надо менять место работы каждые пять-семь лет, так что я (усмехнулся), получается, «засиделся».
– А с каким, позвольте поинтересоваться, результатом вы «засиделись»?
– Без ложной скромности, сейчас мы можем в принципе все. За год проводим около 800 реконструктивных операций на аорте, магистральных артериях головы, конечностей и сердца. Ведь что такое сосуд по сути? Это такая трубка, по которой кровь поступает в орган или конечность. Когда она закупоривается, кровь либо перестает поступать совсем, либо поступает в недостаточном количестве. Возникает гангрена. Задача сосудистого хирурга – ликвидировать этот участок закупорки и восстановить кровообращение. К слову, самый тоненький сосуд, с которым приходится работать, – коронарный 1,5–2 мм в диаметре. Занимаемся аневризмами аорты – это патология, когда по разным причинам в определенном месте стенка аорты сильно растягивается и рискует в любой момент порваться. Более года назад по количеству выполненных реконструктивных операций наш диспансер оказался на 19-м месте из 180 российских клиник, причем впереди нас в основном города-миллионники – Москва, Казань, Новосибирск и так далее.
А вы знаете, что ежегодно в России получают инсульт примерно 450 тысяч человек? Это целый город, такой как Чебоксары. Процентов 80 из них – ишемические инсульты, так что, к примеру, операция на сонной артерии – это, по сути, профилактика ишемического инсульта. По числу таких операций мы сейчас двенадцатые по России. Тромбы – тоже наши, это уже экстренная сосудистая хирургия. Справляемся. Команда у нас слаженная, спаянная. В отделении четыре хирурга, а еще невролог и кардиолог. Между прочим, это наша гордость – не во всех сосудистых отделениях в России есть такое, чтобы кардиолог и невролог входили в штат. Они нам очень помогают.

2015 год – Национальный год борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями

КОРОЛЬ В ОПЕРАЦИОННОЙ – СКАЛЬПЕЛЬ
– Чтобы понять значимость достигнутого, давайте вспомним прошлое, вернемся к началу…
– Первооткрывателем, зачинателем сосудистой хирургии в Чувашии был ныне покойный Петр Филиппович Макаров, огромную роль сыграли бывший главврач нашего кардиодиспансера Галина Петровна Авдеева и Николай Григорьевич Григорьев в должности министра здравоохранения. Также большую помощь в нашей работе оказывает главный врач РКД Татьяна Николаевна Мизурова. Тогда, в 1980-х годах, вершиной сосудистой хирургии в республике была флебэктомия – удаление варикозных вен. Как с иронией говаривал покойный, но очень мною уважаемый Рэм Тихонович Разумов, был такой хирург в Новочебоксарске, «флебэктомия – это операция на подкожной клетчатке», на самом деле потенциал сосудистой хирургии неизмеримо выше. С тех пор, как видите, многое изменилось.
– А бывает так, что вы больного разрезали и понимаете, что оперировать, в общем-то, уже бесполезно, настолько все запущено?
– Бывает, но сейчас нечасто. Диагностика нам очень помогает. Если раньше шли на операцию практически вслепую, основываясь, условно говоря, на данных старого доброго фонендоскопа, то сейчас мы больного прежде «пропускаем» через других специалистов, современную аппаратуру, и на стол поступают лишь операбельные пациенты.
– Как вообще чистят сосуды? Не разрезают же вдоль как трубочку и скальпелем счищают налипший холестерин?
– На сонных артериях примерно так и выглядит – просто убираем бляшки. На остальных – ставим синтетические протезы в обход зашлакованных участков.
– А возможны в вашей сфере какие-то новации, более современные методы?
– Не просто новации, а настоящая «революция». Это метод эндоваскулярного лечения, когда оперативное вмешательство проводится не через разрез, а через небольшой прокол. Катетеры по сосудам либо другим путем можно подвести непосредственно на болезненный участок и выполнить диагностическую или лечебную процедуру, зачастую заменяющую большие хирургические операции. Наши врачи заниматься этим готовы. Но, увы, это очень дорогая процедура, которая в нашей республике пока применяется лишь в коронарной хирургии (на сердце). Но, верю, все впереди. А вообще любая хирургия – это достаточно консервативная отрасль, где королем все же должен оставаться скальпель. За границей из-за всех этих современных технологий осталось очень мало хирургов, умеющих делать открытые полостные операции. А ведь в жизни случается всякое…
НЕ НАВРЕДИТЬ
– Вам приходится иметь дело буквально с океаном человеческой боли, страданий… Легко ожесточиться сердцем, чтобы самому не пострадать, не утонуть в этом.
– Нет, нелегко. Врачи не такие циники, как принято считать. Недавно буквально в течение нескольких месяцев два моих хороших товарища, хирурги, перенесли инфаркты. А ведь ни тот, ни другой не курят, ведут здоровый образ жизни. Но когда, как вы говорите, постоянно находишься в эпицентре людского горя, это, знаете ли… И самая тяжелая, конечно, глыба – это летальный исход на операционном столе. Два моих товарища, о которых я вам сказал, тоже сталкивались с «глыбами», отсюда и инфаркты у молодых еще мужиков.
Мое сугубо личное мнение, что главная причина сердечно-сосудистых заболеваний – стресс. Неправильное питание, образ жизни, курение, прочие вредные привычки тоже, конечно, плохо, и все же… Поэтому в нашей жизни главное, на мой взгляд, уметь быстро отгонять от себя стрессы, расслабляться любым способом – на даче, на рыбалке, в кино, в театре…
– Знаете, Юрий Венерович, с тем, что врачи неохотно рассказывают о своих пациентах, точнее, об историях их болезней, я, конечно, сталкиваюсь постоянно, но вы молчите как-то особенно упорно. А ведь и журналисту, и его читателям так хочется послушать так называемые «интересные случаи из практики»… Да оно и полезно, поучительно.
– Хорошо, слушайте. Правда, давно это было. Пришел дед в весьма почтенном возрасте – 93–94 года, точно не помню. Родом из Питера, в Чувашию попал в блокаду. Худой. Жалуется на живот, а там вовсю аневризма брюшной аорты пульсирует. Ну зачем оперировать? Да доживай ты спокойно, говорим. Нет, хочу оперироваться! Ну ладно, прооперировали, дед прекрасно все перенес. Спустя пять лет узнаю, что он отправился в глазную больницу – давайте делайте операцию на глаза. Там тоже – дед, ты что, в сто лет… А он гордо задрал рубаху на животе и тычет в шрам – вот, мол, тоже не хотели оперировать! И что, прооперировали. Но, правда, он все же в скором времени умер, возраст все-таки.
Предлагаю на этом с историями покончить. Я, видите ли, человек суеверный. Например, в день операции никогда не подхожу к больному. Лет пятнадцать тому назад словно «перещелкнуло» – нельзя, и все, а то исход будет непредсказуем. А врач всегда работает по принципу «не навреди». О деде же рассказал, потому что он уже ушел в мир иной и больше ничего ему не грозит.
– Давайте тогда вернемся к стрессам. Чтобы уйти от них, как расслабляетесь вы?
– Активно. На даче, на рыбалке, на охоте. И дело не в добыче, главное – уединиться, вдохнуть запах леса, слушать его тишину, шорох травы под сапогами, смотреть на вечное спокойствие реки… Просто невыразимо прекрасно.
– И зачем, спрашивается, вы такой нервный, неугомонный путь выбрали?
– Иными словами, почему медицина? Наверное, случай. В родне-то медиков нет, сплошь педагоги. Жили мы рядом с больницей и с другом детства Лешей частенько в больничные окна заглядывали, наблюдали, как работает знаменитый на весь район хирург Николай Аршуткин, это впечатляло. Да и родители в общем-то настаивали, чтобы я врачом стал – в советские времена это была очень уважаемая профессия. Ну вот и увлекся не на шутку.

ДОСЬЕ «СЧ»
Александров Юрий Венерович.
В 1985 году окончил медицинский факультет ЧГУ имени И.Н. Ульянова. С 1985 года работает в практической медицине. С 1993 года заведует отделением сосудистой хирургии Республиканского кардиодиспансера.
Кандидат медицинских наук. Заслуженный врач Чувашской Республики. Отличник здравоохранения РФ. Автор более 30 научных работ.
Женат. Жена – хирург-офтальмолог. Отец двоих детей.