День начинается ночью

Ловить врачей в коридорах больницы – обычная практика. Хирурги почти все свое рабочее время проводят в операционных и недоступны для общения. Поэтому когда к заместителю главного врача РКБ по хирургии Ильдару Абызову подошел молодой человек и поздоровался, тот ждал, что разговор будет о здоровье родственника. Но парень стал благодарить доктора за операцию, которую ему сделали полгода назад.
Ильдар Нурахметович операцию помнил, она была сложной, но самого пациента припомнить ему не удавалось. И это неудивительно – когда Виктор поступил в больницу на лечение, он был худым и изможденным. Пациент честно сказал, что он так устал от постоянных болей, что готов «покончить с жизнью». После острого воспаления поджелудочной железы процесс стал хроническим, появились сильные боли, которые анальгетиками, даже наркотическими, не снимались, жизнь превратилась в кромешный ад. Первая операция была щадящей, принесла облегчение на некоторое время, но потом проблемы вернулись. И хирургам пришлось решать сложную задачу: удалить часть поджелудочной железы, сохранив 12­перстную кишку (что чрезвычайно сложно), чтобы молодой человек не стал инвалидом.
И вот бывший пациент стоит в коридоре и выглядит вполне здоровым, упитанным, он прибавил в весе 10 кг – совсем другой человек.
Операции, которые приходится делать хирургам Республиканской клинической больницы, нередко бывают уникальными. Например, удаление пораженной части печени – это ювелирная работа, которая длится семь­восемь часов. Но что самое интересное, если человек после операции ведет себя «правильно»: не пьет спиртное, соблюдает диету, орган полностью восстанавливается. И уже через полгода на УЗИ можно увидеть абсолютно целую печень.
Многие открытые операции сейчас в РКБ стали делать лапароскопически – через небольшие проколы. Это удобно и пациентам, и врачам: больные после операции быстро поправляются, им не нужно колоть большие дозы антибиотиков, редко возникают осложнения. Кандидат медицинских наук Валентин Ворончихин делает таким способом даже операции на печени. А заведующий торакальным отделением Алексей Добров освоил торакоскопические операции на легких. И если еще два года назад они считались уникальными, то сейчас делается более 40 операций в год только при буллезной болезни. Теперь врачам не надо вскрывать грудную клетку, раздвигать ребра, переживать по поводу кровопотери – она минимальна. Камера, введенная внутрь организма, транслирует увеличенное в несколько раз изображение на монитор, и хирург видит даже самые мелкие сосуды как на картинке. А пациенты довольны еще и тем, что вместо шрамов через все тело, у них остаются на память о болезни только небольшие рубцы. Надо дополнить, что тут сыграла роль и ранняя диагностика заболеваний, которая стала возможной с появлением томографов.
Ильдар Абызов рассказывает, что очень сложными бывают операции, когда из­за цирроза печени происходит нарушение кровообращения в ней. Тогда вены в желудке выбухают (те, кто видел вздутые вены на ногах или знает, что такое геморрой, то может себе представить, как это опасно, по сути это геморрой в желудке. – Прим. автора), давление в них становится высоким, они лопаются, и больной может умереть от кровотечения. Чтобы спасти пациента, врачам приходится выполнять работу сосудистых хирургов. И еще один тип операций, по которым можно судить об уровне хирургии в республике, это пластические. Например, человек по каким­то причинам «потерял» пищевод, и доктора, словно портные, выкраивают ему новый из ткани желудка. Нет, наверное, необходимости напоминать, что при этом нужно сохранить целыми все сосуды и нервы, чтобы ткань оставалась живой.
Нередко врачам приходится спасать людей, попавших в беду по собственному желанию.
Парень, отбывающий наказание в колонии, проглотил пару десятков швейных иголок. Они вонзились ему в желудок, кишечник, и без операции его ждала верная гибель. Валентин Ворончихин несколько часов вытаскивал их, в кровь исколол все пальцы. И тут возникает вопрос, а если бы у «иглоеда» был гепатит С или ВИЧ­инфекция? Пришлось бы хирургам его спасать ценой собственной жизни? Сами доктора на такие вопросы отвечать не любят.
Врачи РКБ еженедельно садятся в машины санавиации и выезжают на помощь своим районным коллегам. Как правило, наиболее тяжелые больные почему­то появляются ночью. Нередко операции в районах заканчиваются под утро, и доктора не всегда могут заехать домой, чтобы переодеться и позавтракать. Так что нередко рабочий день врачей начинается ночью. За прошлый год выездные бригады хирургов РКБ провели более 300 операций.