ИЛИ КАК ПОСТАВИТЬ ЗАСЛОН «ЗАБОРНЫМ» РОСТОВЩИКАМ
В Чувашии под эгидой Министерства финансов республики и Экспертного совета при Центробанке РФ состоялась традиционная «Неделя финансовой грамотности в регионах России». Ее участники с помощью известных профессионалов отечественного финансового рынка смогли пополнить свои знания, умения и навыки, позволяющие увереннее чувствовать себя в современном финансовом мире.
Среди экспертов был экс-замминистра финансов России, ныне президент Национальной ассоциации участников микрофинансового рынка (НАУМИР) Алексей Саватюгин.
Данная тема – одна из актуальных сегодня, учитывая не только экономическую, но и социальную остроту деятельности субъектов этого рынка и тех, кто пользуется его услугами. Только в Чувашии насчитывается порядка 28 таких организаций.
28 микрофинансовых организаций числится в Чувашии
– Алексей Львович, с одной стороны, микрофинансирование – это удобная возможность для людей решить оперативные финансовые проблемы, а с другой – коварная ловушка с нередко печальными, а то и трагическими последствиями для них (есть недавние известные факты). Что же, по-вашему, тут превалирует?
– Не следует думать, что микрофинансирование – это недавнее изобретение нашего еще не вполне цивилизованного отечественного капитализма. История потребительского кредитования насчитывает более трех тысяч лет, а ростовщичество под большие проценты – изобретение раннего средневековья.
У нас такие структуры стали возникать в начале 1990-х годов, с разрешением коммерческой банковской деятельности. Тогда появились и первые кредитные кооперативы. Правда, до середины 2000-х годов они жили без специального закона и регулирования, не имели лицензии и регламентировались лишь Гражданским кодексом. Закон о микрофинансировании появился только в 2010 году. Не так давно у этих организаций появился официальный регулятор в лице Центробанка. А участники данного рынка стали именоваться небанковскими профессиональными заимодавцами, предоставляющими займы, как правило, тем, кто по каким-то причинам не может получить их в банках. Скажем, сельские жители, удаленные от них или не имеющие необходимых доходов. Да и не всякий начинающий бизнесмен может рассчитывать на банковский кредит… И вот все это, несомненно, на благо людей.
Откуда же, с чего появилась негативная аура вокруг микрофинансовых организаций? Да с того, что ростовщичество, деньги в рост, на протяжении всей истории воспринималось отрицательно, при всем том, что без него человечество не обходилось. В последнее время, однако, принят ряд государственных решений для смягчения такой оценки.
Это, прежде всего, ограничение процентной ставки микрозаймов. Ранее она могла быть практически любой, самой заоблачной, и заемщик подчас не мог посчитать, сколько же ему придется вернуть денег. В договоре – одна сумма, а где-то внизу мелким шрифтом – масса разных штрафов, пеней. Чтобы привлечь, указывался невысокий процент за первый день, а далее следовали тысячи.
Теперь, согласно принятому закону о потребительском кредите, полная стоимость займа должна быть написана большими цифрами на первой странице договора. Чтобы заемщик не мог сказать, будто не знал, по какой ставке берет кредит. С марта нынешнего года сумма всех процентов не может быть выше четырехкратного размера кредита. Взяли, скажем, сто рублей, и сколько бы ни просрочили, должны вернуть не более четырехсот рублей. Центробанк России предлагает даже снизить сумму процентов до двукратной.
Словом, тысячных процентов годовых сейчас уже нет – они в прошлом. Самый высокий процент, чуть более 600 рублей, по займам до зарплаты, которые меньше 30 тысяч рублей на срок менее одного месяца. Кредит же не менее 300 тысяч рублей на срок больше года выдается в среднем под менее чем 20 процентов. Нарушает организация эти требования – может и лицензии лишиться.
Только ведь есть еще и «черные» кредиторы, не состоящие ни в каких реестрах. Их называют «заборными ростовщиками» – свою рекламу они расклеивают на столбах и заборах. А придя в легитимную, законную организацию, вы можете потребовать показать номер в реестре Центробанка и свидетельство о членстве в саморегулируемой организации финансовых рынков. Нет таких документов – имеете дело с нарушителем закона.
– Кстати, о саморегулируемых организациях… С 1 января этого года действует закон о них. Теперь участники рынка находятся под контролем не только Центробанка, но и этих организаций. Есть ли уже результаты от такого двойного контроля?
– По этому закону с сентября все участники финансового рынка, включая страховые, брокерские, дилерские компании, пенсионные фонды, должны входить в саморегулируемые организации. Действительно, они усиливают контроль. Сегодня в стране зарегистрировано 3 СРО, объединяющие микрофинансовые организации: две в Москве, одна – в Казани. Из работающих на территории Чувашии 28 микрофинансовых организаций четверть, к сожалению, пока не состоит в СРО.
– Можно ли ожидать, что принятые законодательные акты существенно «зачистят» рынок микрофинансирования? Есть ли уже какие-то изменения в его структуре?
– Да, они есть. Во-первых, микрофинансирование растет быстрее, чем банковский сектор. Прежде всего потому, что все труднее брать кредиты в банках, все жестче требования к заемщикам. Одновременно растет рынок онлайн-кредитов. А также падает доля организаций, кредитующих бизнес. Правда, к Чувашии это не относится – у вас успешно действует микрофинансовая организация по поддержке малого предпринимательства.
Наблюдается и такое явление, как создание рядом крупных банков дочерних микрофинансовых организаций, чтобы иметь более высокие ставки. К тому же ни один банк не выдаст кредит на одну неделю…
– Тема микрофинансирования тесно соприкасается с пресловутым коллекторством, результаты деятельности субъектов которого подчас трагичные. Какова численность сограждан, в чьи двери стучатся «вышибалы долгов»? И нормальна ли, по-вашему, отрицательная общественная оценка деятельности тех, кто взыскивает долги? Все чаще жертвами предстают должники, а не кредиторы.
– Это миф про «вышибал», которые стучатся в двери. Подавляющее большинство задолженностей взыскивается по телефону. Многие крупные коллекторские агентства даже не имеют выездных подразделений, это слишком дорогостоящий вид взыскания. Так что типичный коллектор – это оператор колл-центра, причем больше 60 процентов из них – молодые женщины.
Примерно 35 миллионов россиян имеют кредиты, причем многие – по нескольку кредитов и займов. Из них около 9 миллионов человек уже просрочили выплаты. Миллион из них можно считать злостными неплательщиками с длительной просрочкой. Шесть с половиной миллионов дел в год по таким долгам взыскивается кредиторами и коллекторами в досудебном порядке. Примерно 2 миллиона дел в год взыскивается судебными приставами по решению суда.
Что касается того, кто же тут жертва… Общественное мнение пока видит ситуацию достаточно примитивно, воспринимая должников только как жертв, а коллекторов только как зло. Россияне сейчас сильно сочувствуют неплательщикам, ассоциируют себя с ними. Видимо, боятся из-за тревожной экономической ситуации оказаться на их месте. Интересно, что как только люди сами оказываются в роли кредиторов и если им не возвращают долг, их восприятие резко меняется. Так что отношение к взыскателям – своего рода индикатор социально-экономического благополучия.
С января 2017 года вступает в силу закон «О защите прав физлиц при взыскании», иногда его называют законом о коллекторах, хотя такого термина в нем нет – есть «профессиональный взыскатель». По данному закону нельзя будет звонить должнику ночью, беспокоить более двух раз в неделю. Есть ограничения в отношении больных людей, беременных женщин. У должников появляется возможность отказа от общения с коллектором, много других прав и возможностей защитить свои интересы.
Будем надеяться, что закон поможет очистить коллекторский рынок и улучшить его репутацию. Этого давно заслуживает цивилизованная часть рынка. А заемщики немного успокоятся и начнут воспринимать взыскателей как обычных консультантов или посредников по работе с кредитами и займами, которыми они и являются.
