Эй, вы там, наверху!..

«Ты видишь жизнь только из окна моего
 персонального автомобиля, честное слово»
 Саахов  -  дорогому товарищу Джабраилу
 («Кавказская пленница», Мосфильм)

Чеслав АРТЕМЬЕВ, социолог

Федеральный выпуск одной уважаемой газеты, региональный вкладыш которого купила команда экс-администраторов Чувашии, опубликовал ее программную статью.
Публикация не открыла ничего нового, оказалась вариацией многократно тиражированных в республике субъективных, напичканных цифирью текстов, опровергнутых в том числе и судом.
Содержание статьи, ее стилистика укрепляют версию: она рассчитана вовсе не на жителей республики. Их мнение вдохновителей публикации интересует в последнюю очередь.
Судя по трибуне, статья обращена к руководящим инстанциям. Смысл ее можно выразить фразой Аллы Борисовны: «Эй, вы там, наверху!»… Похоже, команда чиновных гастарбайтеров поняла: победа на выборах главы региона ей не светит. Поэтому хочет решить вопрос исключительно через боковые коридоры, заднее крыльцо. Делает главную ставку на лоббирование административного решения.
Расчет на то, что оплаченные «аргументы» на самом верху будут восприняты на веру. Нет смысла рецензировать эту публикацию. Кто газету покупает, тот ее и танцует, как умеет.
Не вдаваясь в подробности, можно сделать обобщение: на горизонте новых региональных выборов две команды управленцев.
Одна – «блестящие кризисные менеджеры» (термин – их собственный), у которых бизнес-френдов в Западной Европе больше, чем друзей в Чебах.
Другая – «хамаръялы», «колхозники» (авторство – то же). Местные кадры. Не бывавшие в Брюсселях-Парижах, не носившие смокинги, не гревшиеся у собственных каминов, не летавшие на частных самолетах.
«Хамаръялы» плохо разбираются в хитросплетениях европейской и мировой политики. «Блестящие» собаку на них съели, являются членами элитных клубов.
«Хамаръялы» не знают другого способа понравиться придирчивому электорату, как вкалывать ежедневно от зари до зари. «Блестящие» усвоили, что можно ничего не делать, отчитываться подвигами отчаянных энтузиастов, местные проблемы списывать на мировой кризис, полгода не платить зарплату, плодить массовую безработицу, повязать СМИ. Но регулярно устраивать фейерверки, делать отвлекающие пассы.
«Хамаръялы» живут в родном регионе, вне которого себя не очень представляют. «Блестящие» могут иметь по нескольку паспортов, готовы в любой момент, если запахнет жареным, свалить в любую теплую европейскую страну, где бизнес-френдами заготовлено комфортное логово с камином.
Для «блестящих» региональная политика – коммерция. Есть деньги – есть власть, а если есть власть, то есть и деньги. Все продается, все покупается.
Для «хамаръялов» региональная политика тоже строится на уважении к деньгам. Но они – не главное. Есть вещи, которые значительно дороже денег. Самая смешная вещь, которая дороже денег, – чистая совесть. Возможность прямо смотреть в глаза людям.
Цели разные, методы тоже не совпадают. Команда «блестящих» тяготеет к диффамации и полуправде, ухарской стилистике «шапками закидаем». Команда «колхозников» почти не отвечает на вызовы. Собака лает – караван идет.

Бывший лучший в мире министр финансов наладился писать в СМИ  публичные  письма  Главе республики. О том, как замечательно прежде жил  чувашский народ Чувашии, и как он прозябает сегодня. С цифрами, с десятыми и сотыми процента, выверенными на счетах и логарифмической линейке.

Тема  эпистолярной  агрессии – экзотична, но в принципе,  не слишком нова. В известном фильме «Служебный роман» с блистательными  Мягковым и Фрейндлих фоном рассказана  история о том, как статистик  Немоляева начала регулярно атаковать босса Басилашвили  служебными записками.  На актуальнейшую тему улучшения статистической отчетности в легкой промышленности.  Босс прочитывал их по диагонали, морщился,  передавал  эпистолы  в профком, где их читали с наслаждением («О, как ты гоготал, партер!»).

Но то – кино, прекрасный вымысел, фабрика грез, слез и соплей. А   тут — реальная история.

Над письмами   партер   гогочет, потешается. А зря: в  письмах выдающегося главбуха современности – самая что ни на есть кондовая правда. Человек абсолютно  ИСКРЕННЕ И ЧЕСТНО рассказывает о восприятии мира близким ему  кругом авторов.

Правда – многогранна, у каждого — собственная.  Слепец, потрогав слона, готов поклясться:  слон – это канат. Или шланг. Или бревно. Или большая бочка…

Одно дело, когда  человек смотрит на мир из затененного окна утепленного собственного мерса, и  другое, когда  наблюдает пейзаж из  окна холодного троллейбуса. Картина  –  та же,  а  вид– другой.

Экс-министр абсолютно честен в утверждениях, что раньше У НЕГО И ДРУЗЕЙ  все было значительно лучше, интереснее, содержательнее.  Отчеты – красочнее,  вода  —  мокрее,  девушки – отзывчивее,  народ –  доверчивее.

Ведь раньше  простой  чувашский народ как жил?

Прежде терпеть не мог ранний подъем. По утрам купался в маленьком бассейне.  На завтрак  кушал фрукты.  Из сообщений собственных финансовых агентов узнавал о пополнении счета в оффшоре еще на несколько миллионов. Ехал  в  госучреждение  на личном  авто  с шофером и референтами. Постовые на трассе вытягивались, отдавали честь. Добры молодцы  у офиса открывали  дверцу автомобиля, вытягивались, отдавали честь.  Роскошные секретари вытягивались,  докладывали, улыбаясь: в 10.00 – встреча с приезжими банкирами, в 11.00 – пресс-конференция в статистическом управлении, в 12.00 – спортзал, бассейн. После обеда – вот согласованное меню:  фуа гра, круассаны… — встречи в кулуарах с интересными людьми,  кофе — брейк, лимончики — арбузики, блюдечки с каемочкой.

Да, ребята, раньше чувашский народ каждую минуту жил не сильно напрягаясь, комфортно, зато — со смыслом, толком, с расстановкой. Принимал судьбоносные решения, распекал директора коровника за плохие показатели по воспроизводству молодняка («займитесь лично!»). Вздрючивал совет акционеров завода за низкие дивиденды для привилегированных миноритариев («акции всем оторву!»). Возвышал, бросал на периферию.  Царствовал. И наведя порядок, миллиард – туда, миллиард – сюда, вечером садился в мерс, ехал в скромный  тихий  многоуровневый  особнячок на берегу. Публиковал свои научные книги по экономике, с интересом некоторые из  них  потом прочитывал со словарем. Без отрыва от производства защищал докторскую колбасу.

Регулярно чувашский народ  ездил во Францию — навестить Страсбург,  ПАСЕ.   Кругом – сплошные  альфа–самцы,  политики, журналюги,  курьеры, курьеры,  тридцать тысяч одних курьеров.  Встречался с президентом,  с ним – на короткой ноге. «Ну,  как, брат?» — «Да так все как-то…».

В интервью  НТВ  чувашский народ  давал ряд ценных указаний по улучшению и продвижению…

Да, и прежде у чувашского народа  были проблемы с деньгами.   В какой валюте  их  хранить,   на чьем из родственников счете, по сколько миллионов,  в какой стране, каком банке?  Сразу ведь и не решишь, эти банкиры – такие банкиры!

Надо смотреть «правде»  прямо в глаза: проблемы  у чувашского народа  прежде  были не только с деньгами.  Жемчуг  оказывался слишком мелкий. Бассейн – с плохим подогревом. В элитных ресторанах посетителям не  доливали   птичьего молока.

Но Смирнов прав: все же, проблемы решались как-то, над ними конструктивно и методично работали иногородние специалисты, была перспектива.

А сейчас как живет чувашский народ?  Глянь из  «Волги», чей стон раздается? Это не с гор побежали ручьи, а народ съезжается  в Москву из Чувашии  на частных  авто, поездах,  самолетах. Встает, как, извините, колхозник, в половине пятого утра, кушает манную кашу,  хлеб бородинский запивает  пастеризованным молоком «Домик в деревне», узнает, что со счета в оффшоре списан очередной миллион долларов,  общается  с вахтерами и комендантами  «общаги».  Которые радостно сообщают, что «общага» опять поменяла собственника,  новый – увеличил квартплату вдвое, а если  кто не согласен – манатки будут выброшены к вечеру.  По дороге платит штрафы придирчивым  хмурым  автоинспекторам.  Пару часов торчит в пробках, от  небритых соседних  шоферов  узнает  о себе,  родственниках,  своей немытой тачке массу нового и интересного. В девять  взмыленный  чувашский  народ приезжает   на работу. Где его шпыняют  все,  кому не лень.  Ни ласкового слова, ни  улыбки,  ни привета.  Цыкнуть зубом, топнуть ножкой,  поставить в угол,  понизить рейтинг,  раскритиковать в парламенте,  катнуть  телегу,  разместить  в  блоге  подлую  негодяйскую компру  о  невинной прошлогодней поездке в Европу  – этого  сколько угодно. Зарплата – слезы,  кофе – без брейка и лимончиков на тарелочке.  Весь день как  белка  в колесе.  Вечером — опять  два  часа  мазохизма  в пробках,  где  узнает о себе еще  больше нового и занимательного.  К  ночи измочаленный  чувашский  народ приезжает в «общагу», платит  за въезд консьержу, который дежурно сообщает о повышении таксы за стоянку. Ужинает шаурмой, купленной в киоске у узбека.  Запивает прокисшим молоком «Домик в деревне». И так – изо дня в день! Постоянно под контролем, прессингом, парламентскими запросами, телегами, подножками, процентами, нормами, инструкциями.

Никогда прежде такого в истории не было, а вот теперь чувашский народ  ездит на заработки в Москву, Питер, Сибирь, на Север, Юг, в Калифорнию  за длинным рублем и, как сказал знаменитый соплеменник Шукшин, «вынужден вставлять  себе  золотые зубы».

Вот  до чего довели  «хамаръялы»!

Вопрос по фильму: звезда отечественной статистики чего добивалась,  бомбя босса письмами? Улучшения отчета?

Знатоки НЛП  и Фрейда скажут: нет. Авторы народного фильма Рязанов – Брагинский ясно дают понять: звезда добивалась понимания, признания и, разумеется, народной любви. Того же, чего Барак  Обама настырно добивается от  России,  Украина – от Крыма,  Россия – от Украины, а Украина – от  Обамы  Барака.

Все зыбко в  мире.  Нет стабильности.  Но специалисты уверяют: история имеет свойство делать дубли. Один раз – она  трагедия, второй –  фарс.

Была, была  в  России  такая же, но не киношная,  история с  письмами!

Их писал некто Чаадаев Петр Яковлевич,  известный в истории искусства прототип  Евгения Онегина.  Как и  лучший в мире  министр финансов Николай Васильевич, он  корнями  — из  чувашско-хазарских провинций. Предки Чаадаева  обосновались  в Нижнем. Переехали  в Москву, получили дворянство (его и сейчас получают некоторые замечательные люди).  Фамилия «Чаадаев» с многонационального чувашского языка переводится, приблизительно, как «Терпилов».

В характере терпилы Чаадаева-Онегина, который «как денди лондонский одет и, наконец, увидел свет»,  Пушкин подчеркивал ключевую мотивацию:  «Охота к перемене мест им овладела понемногу».

Отчего овладела?  Потому, вероятно, что чуваши-хазары-гунны-скифы кочевники по менталитету, природе.   Едут, ищут, где лучше,  создают диаспоры,  основывают кланы.

В Москву и затем – в Питер в шестнадцатом-девятнадцатом веках  понаехало море земляков-гастарбайтеров, целая диаспора. Историки называют фамилии: Суворовы, Кутузовы, Ермоловы, Державины, Нарышкины… Пушкин  даже как-то  в  письме  удачно пошутил: «Все  мы – чуваши…». Коллега  Блок  позже подтвердил: «Да, скифы мы!…»

Разумеется,  любое сравнение хромает, и реально  Суворовы,  Державины, Нарышкины, да и сам Чаада́ев П.Я. – не столь  известны в республике, как  «чувашский Навальный».   В подметки ему не годятся. Но  параллели имеются:  Чаадаев,  как и наш  лучший в мире бухгалтер-обличитель, тоже имел хобби  регулярно критиковать  действительность. В 1836 году   навел шороху в Зимнем дворце,  опубликовав  в журнале «Телескоп»  скандальные   «Философические письма». Журнал после их  публикации, разумеется, закрыли,  издателя – сослали, а самого Чаадаева – объявили  городским Чацким.  В  тех письмах Чаадаев  выражал  аналогичное  смирновскому   разочарование и горькое  негодование:  родина отлучена  от «всемирного воспитания человеческого рода», а  это – «препятствует  исполнению предначертанной свыше исторической миссии».

Скифский  менталитет внимательно изучается учеными, и понятно, почему.   Скифы в России — всюду. Даже в Севастополе, как  выяснилось в связи  с событиями в Крыму, есть хорошо организованная чувашская диаспора в две с половиной тысячи человек.  И это только те, кто еще не забыл язык. Сколько же  их всего?  Официально в  стране  – два с чем-то миллиона. Неофициально,  по мнению  исследователей  генетики – минимум на порядок больше. Да, многие  забыли  язык (скифам всегда было безразлично, на каком языке строить общение), ассимилировались, смешались с другими этносами.  Маленькая фишка: чуваши-хазары-гунны-скифы обладают, как утверждают биологи, «очень  упрямыми доминантными  генами».  При смешении их порода берет верх.

Вопрос по–сути: чего добиваются своими письмами Николаи Васильевичи, постоянно пространно, с подробными цифрами, сетуя на избыточную, якобы,  миграцию чувашского населения из республики в другие регионы страны?

Хотят, чтобы чуваши  отвергли  многовековые кочевые привычки  и  никуда из республики не выезжали? Или чтобы их  ласковым словом вернули  со всей  России  в Чувашию?

Сейчас доля чувашей в республике – 68%,  уже очень высокая концентрация, одна из самых высоких в Российской Федерации. Если  в регион  вернется хотя бы  миллион чувашей,  их  доля  превысит 90%. К чему это может привести? Наверное,  к тому, что чувашский повсеместно  станет  базовым  языком  делопроизводства.

Для чего команда «блестящих» столь методично,  системно, упорно, из письма в письмо, в разных газетах, как региональных, так и федеральных,  делает акцент на необходимости действий, которые должны повышать концентрацию базового этноса в Чувашской Республике?

Не понимает, какие могут быть последствия? Или же понимает, но именно на эти последствия и рассчитывает, надеется на них?

Вопрос, разумеется, риторический.  Очень даже хорошо понимает. Ребята в команде «блестящих»  собрались  очень неглупые. И надежды юношей по-прежнему питают, судя по тому, как заинтересованно они  скупают газеты и «покупают» читателей фейками о «росте чувашского национализма».

Да, любопытную  оптическую закономерность  раскрывают письма Смирнова: стоит пересесть из иномарки в маршрутку — мир сразу меняется. История,  деньги, власть, люди… – все выглядит по-другому.

Зорко смотревший в корень понаехавший в Москву чувашско-эфиопский  гастарбайтер  Пушкин  писал о подобном оптическом перформансе:

«Любви,  надежды, тихой славы
Недолго тешил нас обман.
Исчезли юные забавы.
Как сон, как утренний туман»…

Для Чувашии  актуальны и следующие строки  гениального стихотворенья. Для ясности чуть скорректируем его:

«Но в НИХ горит еще желанье.
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлют  призыванья».

Ждут — не дождутся: «Узок их круг. Страшно далеки они от народа».