Яков Ухсай обрел широчайшую популярность в нашей стране, положив начало многим жанрам национальной литературы. Голос поэта услышишь сразу, читая такие бессмертные произведения, как романы в стихах «Перевал», «Акашгюль», поэмы «Дед Кельбук», «Звезда моего детства», поэтическая трагедия «Тудимер» и множество замечательных стихотворений.
Развивая традиции устной народной поэзии, поэт с энциклопедической полнотой воссоздал прошлое чувашского народа и обширную панораму исторических перемен, происшедших в его жизни. Наряду с великолепным юмором в многоголосии его поэзии нередко звучат гнев, ирония и презрение.
Яков Гаврилович торопился жить, торопился работать, успеть сделать все, что выпало на долю его поколения. Главное же – каждая стихотворная строка дышит безграничной любовью автора к чувашскому народу. Самые сильные, самые ясные по мысли и звучанию его стихи – о родине, о родном языке. Еще в годы Великой Отечественной войны он создает свое бессмертное стихотворение «Чувашский язык». В нем проявились и общественный темперамент поэта, и его идейная цельность, и умение говорить о самом значительном и масштабном убедительно, ярко и проникновенно:
У Вислы я брожу иль у Дуная,
Взбираюсь ли на склон седых Карпат,
Везде родной язык я вспоминаю,
Везде его слова в душе звучат.
Он жил жадно, неуемно, взахлеб. Стремительно рос, менялся, неустанно пополняя себя, перерастая самого себя. Вся жизнь поэта, исполненная каждодневного подвижничества, овеянная романтикой высоких устремлений, неотделима от биографии его поколения тружеников и солдат, на долю которого выпало дело возрождения Отечества. 50–80-е годы двадцатого столетия – время творческого взлета Якова Ухсая. Он часто посещал заводы, фабрики, колхозы, учебные заведения, всегда находился в гуще народных масс. Порой едкий, порой по-мальчишески стеснительный, до боли любил живописную родную природу – реки, озера, горы, леса Башкирии и Чувашии.
Автору этих строк не раз приходилось встречаться с поэтом. До сих пор не забывается первая встреча с ним и с другими деятелями науки и искусства в Ишлейской средней школе Чебоксарского района в 1967 году. Яков Ухсай читал нам свои стихи, рассказывал об истории создания своих произведений, об образах, о подвиге советских солдат в годы Великой Отечественной войны. Эта встреча определила мою дальнейшую судьбу. В годы учебы в Чувашском государственном университете имени И.Н. Ульянова мы, будущие учителя и журналисты, не раз встречались с поэтом на литературных вечерах, лекциях и конференциях. Яков Гаврилович дружелюбно относился к студентам чувашского отделения.
Также невозможно забыть и такой факт из студенческой жизни. В апреле 1974 года на остановке «Студенческий городок» я сел в троллейбус. В руках держал толстую папку, где находилась рукопись дипломной работы. В те годы трудно было найти печатную машинку с чувашским шрифтом. Поэтому я сильно переживал. Мою грусть и волнение заметил сидевший напротив меня Яков Гаврилович. Он спросил на чувашском языке: «Шёллём, эс. м.нш.н салхуллё?» (Братишка, почему ты так грустишь?) Поздоровавшись с ним, я рассказал ему, что не могу найти нужную печатную машинку. И он мне сказал: «Не грусти, братишка! Поехали со мной». Мы приехали в правление Союза писателей Чувашии (рядом с гостиницей «Чувашия»). И он сразу же повел меня к машинисткам. Сказал им, что вот, мол, этот молодой чуваш хочет стать человеком. Ему нужно напечатать дипломную работу. После этого он сразу ушел в свой рабочий кабинет, и я даже не успел поблагодарить его. Через пять дней было напечатано мое дипломное сочинение.
За пятьдесят лет творческих исканий Я. Ухсаем создано огромное наследие. Оценивая его, поэта ставят в один ряд с основоположниками нашей многонациональной культуры. Для их творчества характерно острое ощущение неудержимого бега времени. У каждого из них свой голос – живой, горячий, зовущий.
А. СМИРНОВ,
член Большого совета
Чувашского национального конгресса.