Чебоксарский архитектор Станислав Удяков причастен ко многим известным в Чебоксарах интересным объектам. Выпускник Горьковского инженерностроительного института проектировал микрорайоны в северозападном районе и на Грязевской стрелке, работал в команде проектировщиков часовни Андрияна Николаева и в то же время стал автором здания чебоксарского «Макдоналдса». 17 февраля в художественном музее открывается выставка его работ. Причем, вовсе не досужих и «бумажных», а самых что ни на есть конкретных рабочих моментов уже немалого опыта в деле, которое он хорошо знает и любит.
– Станислав Никитич, строя дом, архитектор ориентируется на жителя, а каким вы видите вашего зрителя?
– В самом музее были удивлены, что архитектор будет показывать фотографии осуществленных проектов и конкретные проекты, а не живопись и графику. Но мне хочется, чтобы это было все так же, как если бы человек увидел нечто интересное на улице и подумал, что-то тут появилось новенькое!
– Как вы для себя определяете архитектуру, как искусство или производство?
– Это не мое определение, но мне оно очень близко: архитектура – это камень. То что ты нарисовал на бумаге – этого недостаточно. Только камень, а точнее, реализованный объект, расскажет о твоей идее. То есть рассказывать должен сам объект, а не ты. Сейчас архитектуру стали все же больше приравнивать, тянуть к искусству, пытаясь по-новому смотреть на общество. Видимо, люди поняли, что где-то мы даем в этом промашку, ведь у нас до сих пор есть такое понятие, как машина для жилья. Это совсем не тот образ архитектуры.
– Запоздало немного, коммунистические стройки давно закончились.
– Лучше поздно, чем никогда. Хотя на самом деле искусство – это такая вещь, к встрече с которой человек должен подготовиться. Ну как театр, например. Или книга, картина, фильм. Подготавливаю себя, вхожу в размышления художника, писателя. Если не хочется, я этого не делаю, не включаю фильм, который мне не нравится. А архитектура – это то, что выключить практически невозможно. Это воздействие другого рода.
– Это еще то, где мы живем.
– Да. Бытовая вещь. Даже если это шедевр, мимо которого ходишь каждый день. Я к тому, что показывать архитектуру в виде эскизов и фотографий довольно трудно. Но можно хотя бы показать свое стремление к тому, чтобы такое ощущение, как гармония, посещало тебя, когда ты идешь по улице, гораздо чаще. Ну вот как вы идете по Петербургу и всегда воспринимаете его целиком. Не видите отдельных фасадов, а сразу вмещаете в себя его образ. Это и есть гармоничное состояние. Я называю это созидательным ощущением.
– Мы тоже пытаемся делать город целиком?
– Наш город, к сожалению, имеет непостоянное, неровное развитие. Говорим, что ему более 500 лет. Хотя знаем, что в начале 20 века он был размером с поселок Кугеси и имел четыре тысячи населения. С появлением ГЭС появились масштаб залива, новые дороги. Перевести его искусственно на масштаб исторического города практически невозможно.
– А на масштаб значимых архитектурных сооружений?
– Это как качнется чаша весов. Ситуация, когда строители владеют архитектурным сообществом, это одно, а когда сообщество воздействует на строителей – это другое. В Нижний Новгород когда-то приехали два архитектора из Новосибирска, стали активно вести архитектурную пропаганду. В итоге появились Харитонов и компания, которые качнули чашу весов в сторону архитектурного сообщества, и строители согласились их слушать. И теперь о харитоновских объектах и нижегородской архитектуре известно всем. Но, чтоб вы знали, многие знаменитые нижегородские объекты строили чувашские строители.
– А нам что мешает строить такие интересные объекты?
– То, что мы пока очень разрозненны. Чтобы архитектурная атмосфера была полноценной, понятие «архитектура» должно начинаться с пятого класса.
– Совсем недавно у нас в принципе не было архитектурной школы, но теперь есть хотя бы кафедра на строительном факультете. Она выпускает специалистов.
– Не все сразу. Когда нижегородцы заявили о своей школе, на это приехали взглянуть мировые архитектурные авторитеты. Усомнились, какая школа, ребята, вы о чем?! При этом нижегородская школа, конечно, существует. То же самое и у нас сейчас. Если нижегородцы приедут к нам, скажут, да какая школа, вы только начинаете карандаши точить! Хотя то, что у нас сейчас выпускается порядка 15-20 человек каждый год, конечно, некий шаг.
– Что вы будете показывать на выставке?
– Я много занимаюсь жильем, поэтому будут эскизы на эту тему. Что-то из реализованных и нереализованных проектов. В жилье я нахожу свой интерес, свою отдушину.
– Вы как-то говорили, что у нашего города интересный ландшафт.
– У нас был один интересный период, когда власть бросила архитекторам вызов по поводу развития города. И многие стали обдумывать эту тему. Даже архитекторы из Казани. Был такой заказ. И вот мы представили развитие так: центр оставили в исторической зоне, а чтобы он дышал, сделали залив национальным городским парком, территориально его зафиксировали, чтобы там, кроме велосипедов и скейтов, ничего не было. Парк развивается и выходит из города своими «рукавами» вдоль пойм речек Чебоксарка, Сугутка, Трусиха. Такой парк, как, например, в Нью-Йорке, должен занимать достаточно большую часть городской территории, ведь это практически его легкие. Надо опять создать эти легкие, а в других местах не бояться уплотнения существующей застройки.
Европейцы высчитали – каждый гектар городской земли должен быть под присмотром двух садовников. Тогда территория становится культурной. А для того, чтобы парк стал действительно 
центральным и центр города оставался центром, мы создали сеть островов на мелководье Волги.
– Как вы думаете, если бы в городах все дома были удивительными по красоте и комфорту, люди по-другому бы к ним относились, более бережно?
– Красивое жилище, конечно, вдохновляет человека. И от архитекторов в этом плане многое зависит.