В Чувашском государственном художественном музее в ноябре проходила выставка, посвященная 100-летию Людмилы и Аркадия Акцыновых. Отмечали это событие и в детской художественной школе № 6 имени Акцыновых, и в центре «Радуга», где собрано немало работ этих художников. На церемонии закрытия выставки в ЧГХМ сын живописцев, Всеволод Акцынов, профессор Российской академии художеств имени И. Репина, передал в дар этому музею, а также художественному музею Новочебоксарска десятки полотен талантливых супругов. Об отношении его родителей к Чебоксарам, их необыкновенной любви, помогавшей в страшных испытаниях, гость рассказал обозревателю газеты.
– Всеволод Аркадьевич, ваши родители в 1968 году стали чебоксарцами, а вы?
– Самое впечатляющие воспоминания детства у меня о Сибири, где папа был в ссылке, а мы с мамой к нему поехали в 1951 году. Очаровательное было место, недалеко от Красноярска. Там мы долго жили, пока родители не уехали в Чебоксары. Но я к тому времени уже поступил в Красноярское училище и поэтому в ваш город наезжал только на летние каникулы.
– Для Людмилы и Аркадия Акцыновых Чебоксары во многом оказались счастливыми. И в дружбе, и в творчестве.
– Сюда приехали многие из тех, с кем они дружили в Сибири, Аврухи, например. Виталий Семенович работал главным энергетиком тракторного завода. Это было продолжением дружбы. Да и мама родилась на Волге, для нее это дорогая река, поэтому она и хотела сюда перебраться. Они были Волгой очарованы, и город с этими высокими берегами им понравился. Тогда еще по реке ходили баржи. Они много здесь писали именно старые Чебоксары, есть большая графическая серия на эту тему. Здешний колорит очень отличается от колорита сибирских городов. В частности, шахтерского Новокузнецка, задымленного, загазованного. Поэтому они расцвели в Чебоксарах душой и телом. И никогда не пытались отсюда уехать.
– Вы сами теперь Чебоксары видите по-другому?
– Да, я уже 5 лет здесь не был. Был приятно поражен и один, наверное, заблудился бы. Преобразилась вся набережная. Хотя мне и старая нравилась. Когда я ехал сюда первый раз, то сначала поездом доехал до Горького, а в Чебоксары плыл на пароходе. Боже мой, какая это была пристань! Деревянная, ступеньки скрипят. Лабаз какой-то там стоял. В этом тоже была своя прелесть. Сейчас хорошо по-своему. Стало очень цивилизованно.
– Расскажите о картинах, которые подарены музеям республики.
– Работы были на хранении в ЧГХМ и в центре «Радуга». А теперь мы с сестрой решили их подарить, это было желание родителей, чтобы работы жили, работали с людьми. И оставались в их любимом городе. В «Радуге» около 80 работ, в художественном музее – 65. К слову, в Новочебокарске выставка Акцыновых стала первой в истории местного музея. Туда тоже передана часть работ.
– Именем Акцыновых названа одна из планет. Вы помните этот момент?
– В Чебоксары как-то приезжал доктор физико-математических наук, астроном из Крымской обсерватории Николай Черных. Здесь тогда уже действовало общество друзей Акцыновых, ОДА. Ему показали работы Акцыновых, рассказали об их судьбе, и все это вместе его очаровало, тронуло их безмерное чувство друг к другу. Он решил назвать их именем планету.
– Как это ощущать, что где-то есть планета с вашей фамилией?
– Ощущать, конечно, здорово. И волнительно. Грамота висит у сестры. Сейчас-то это уже стало модным и не таким уж редким явлением. А тогда это было удивительно.
– Ваши родители настолько любили друг друга, что даже работали в четыре руки. Такому идеалу в жизни сложно следовать?
– Я считаю это редким явлением. Особенно в богемной среде. Если они спорили о работах, то это была «борьба», рождающая новую совместную работу. Я за всю жизнь не слышал, чтобы они даже голос повысили друг на друга. И споры были только по поводу творчества.
– То, что вы стали художником, это заслуга родителей?
– Это в основном папин толчок. И жизнь среди красок. Мне доверили масляные краски в 5 лет. Надо было нарисовать какого-то кота с репродукции. Я был в полном восторге.
– Сейчас вы работаете в Санкт-Петербурге, преподаете.
– В Академии художеств есть отделение реставрации. Там я преподаю на кафедре живописи и композиции. Уже 35 лет.
– В Академию художеств в Петербурге из Чебоксар давно протоптана тропка.
– Да, поступают много. Но в этом году как раз никого не было. Значит, выпуск был не так силен.
– Как опытный профессионал можете сказать, в Чебоксарах уже сложилась своя школа?
– Скажу прямо, пока это не самая сильная школа. Сильнее ярославцы, саратовцы.
– А что нужно, чтобы поступить в такой престижный художественный вуз, как институт им. И.Е. Репина?
– На экзаменах больше всего смотрят на композицию. Чтобы понять, как мыслит будущий художник. Вот это и нужно – уметь самостоятельно думать.
– Ваши дети пошли по вашим стопам и стопам ваших родителей?
– Дочка тоже художник, преподает в институте имени Герцена. То есть династия продолжается. А сын сказал, что рисованию всегда может научиться, и пошел в журналистику.
– Аркадий Всеволодович и Людмила Михайловна сохраняли свежесть взгляда до конца своей долгой и нелегкой жизни. Возможно ли подобное сейчас?
– Таких примеров немного. Я думаю, этого помогает достичь необыкновенный оптимизм, преклонение перед красотой, что присутствуют в их работах. Казалось бы, ну просто цветок, букет, а у них от каждого «пустяка» загорался глаз. Их не тяготили разочарования. Хотя у многих в то время оставалось озлобление. У родителей же получилось наоборот: после стольких испытаний все остальное казалось просто радостью. Но это еще и сила характера. И свойство души. Сыграло свою роль и то, что они нашли друг друга, обрели свою половинку.
– То есть им помогла сила любви?
– Конечно. Ведь вот один видит мусор, а другой – цветы, один – лужу, а другой – отраженное в ней небо.