В деревне Лесные Туваны Шумерлинского района новостройками не удивишь. Добротные пятистенки и кирпичные особняки теснят крестьянские избы с подслеповатыми оконцами. Вот и Яндаковы строятся, а пока живут в домике своей бабушки. Молодая хозяйка Алевтина пояснила: «Александре Андреевне Матвеевой 94 года недавно исполнилось. Она мне приходится сестрой бабушки мужа Николая. Когда бабушка умерла, Санек-аппа осталась с нами».Всю жизнь Андреевна плела лапти, но уже год, как бросила это занятие. Не под силу ей, ведь нужно заготавливать материал в лесу. Молодым просто некогда лыко для нее драть, ведь они строят дом с осени прошлого года, да и заняты на основной работе. Старый дом снесли, а бабушкин, маленький, оставили пока. Впятером в нем перезимовали. В тесноте, конечно, но красный угол выделили самой старшей в семье.
Сварив в чугунке картошку, Алевтина собрала на стол. Первой усадила старушку. Жалеют ее в этой дружной семье. Всю жизнь она одна, своих детей не было. Вот и приглядывала за чужими. Торопливо рассказывает, как на лесозаготовках работала. В первую лютую зиму Великой Отечественной войны окопы рыла на Казанско-Сурском оборонительном рубеже. Там ноги и заморозила. Набивались в землянки, не продохнуть, когда открывали двери, сквозняки косили всех без разбора. Кстати, проклятые окопы вновь позвали к себе летом 1942-го, когда она с подругами-колхозницами очищала их от обвалившегося песка. Пока она была на тех работах, лихие соседи в деревне растащили сараи, подожгли пустовавший дом. Много нужды испытала. Откуда только такая жестокость. Оказывается, Матвеевы по меркам того времени были кулаками, точнее, зажиточными крестьянами. Пчел держали, несколько коров и лошадей. Мельница своя была, три-четыре амбара. Но в годы коллективизации все рухнуло. Хозяйство отобрали, главу семейства – в Сибирь, дядю – убили. «Пуд зерна на всю большую семью оставили, как хочешь, так и живи», – вспоминает старушка. Но не плачет, видно, все слезы давно выплакала и смирилась. Жалуется, что «ноги стали опухать. Время помирать подступает».
Впрочем, и в 94 года Александра Андреевна без дела не сидит. Сама работу по дому ищет. Выходит в огород. Дрова собирается колоть. «Бойкая она у нас. Такие хозяйственные бабули в каждой семье нужны, – похвалила Алевтина. – Я сама пчеловод. Дома несколько ульев держим. Мед хороший качаем. Николай на стройках работал. Нынче что-то трудно с заказами. Комбайнером каждый год подрабатывает. Недавно бизнес-план оформили в центре занятости. На полученные деньги мы докупим пчел, пасеку расширим. Не в огороде, а на поляну вывезем ульи. Нынче агрофирма «Аленушка» под гречиху заняла несколько гектаров. К липовому меду прибавится и гречишный».
Яндаковы утверждают, что на селе жить можно. Что для этого нужно? «Конечно же, не лениться, работать в полную силу, вкус водки забыть, – загибает пальцы Алевтина. – Мой Николай, не буду врать, не трезвенник, бывает, пропустит стопку-другую, но по хорошему поводу, а не каждый день. Иначе детей не воспитаешь. У нас две девочки. Ангелина в 4-м классе, Настя ходит в детский сад. Все под боком. Бабушка у нас в семье как талисман. Мы с ней советуемся, обязательно что-то спрашиваем. Она рада подсказать, как соблюдать церковные праздники, во время поста учит, как себя вести. Она много чего знает. Жизненный опыт у нее большой. Надеюсь, что и в новый дом она войдет первой, по обычаю, с кошкой на руках».
Услышав это, старушка повеселела, даже засветилась вся. Из сундука достала лапти. Пять лет назад их сплела. Дорожит ими, как последней ниточкой, которая связывает с прежней жизнью. Бережно развернула «партанай» – холщовые портянки. Затем присела на диван и ловко переобулась. Пожалуй, утерла бы нос любому новобранцу в армии, зажженная спичка не успела бы догореть. Луч солнца упал к ее ногам. Кто знает, куда засобиралась Санек-аппа?..