Лина решила немножко похудеть. То, что при росте 160 она весила 50 килограммов, ее не смущало, смущала складка жира на животике. Жесткую диету, а вернее почти голодание, она переносила стоически. Перед сессией гуляла с подружками и сильно замерзла. Но с простудой расправилась бабушкиными методами. Вот только кашель остался, затем появилась одышка. Одно время лечилась от пневмонии. В очередной раз рентгенолог, разглядывая легкие, предположил, что у Лины может быть туберкулез.
Она отправилась на консультацию в Республиканский противотуберкулезный диспансер. Болезнь оказалась запущенной, лечиться с открытой формой туберкулеза амбулаторно нельзя. Сейчас у Лины самое тяжелое позади, скоро вернется к занятиям в институте. Теперь она точно знает, что нужно не на диетах сидеть, а рационально питаться, тренироваться в спортзале и не заниматься самолечением. Мы попросили главного врача Республиканского противотуберкулезного диспансера Жанну Еленкину прокомментировать ситуацию.
– Считается, что туберкулез – это болезнь нищих. Почему ею стали болеть вполне благополучные люди?
– Заблуждение, что туберкулез поражает только бомжей и пьяниц, так глубоко укоренилось в нас, что даже врачи иногда попадают под его влияние. Но давайте вспомним историю. Первое, что приходит в голову, – Чехов, который был человеком далеко не бедным, но это не помешало ему умереть от туберкулеза. Если по каким-то причинам у человека ослаб иммунитет, то инфекция этим воспользуется. Девушка решила похудеть, хотя масса тела у нее уже была ниже нормы. Когда почувствовала себя плохо, лечилась домашними средствами. А болезнь коварна, может развиться очень быстро, особенно на фоне стрессов от сдачи экзаменов, недосыпания, недоедания.
– Как получилось, что девушка почти два месяца оставалась без диагноза, ходила в институт и, по сути, могла заразить тех, кто был рядом?
– Для того чтобы врачи могли поставить диагноз, надо к ним прийти. А если человек лечится бабушкиными методами от простуды, не обращается в поликлинику, то у него есть все шансы запустить болезнь. Флюорографию необходимо делать не реже одного раза в год, однако не всегда этого достаточно. Вот только два примера: женщина с высшим образованием, работает инженером, в апреле прошлого года прошла обследование, на снимках легких у нее все было чисто, а уже через пять месяцев обнаружили туберкулез с распадом ткани. К счастью, лечение идет очень успешно. Вторая женщина на пенсии, обратилась с жалобами на слабость, потливость по ночам, сухой кашель. В легких ничего не обнаружили, сделали томографию, инфильтрат в легких располагался у нее в том месте, которого на обзорном снимке не видно: этот участок закрыт сердцем. Сейчас женщина быстро поправляется, несмотря на массу сопутствующих заболеваний.
– Но почему Лине не поставили правильный диагноз в больнице и лечили от пневмонии, теряя время?
– Рисунок изменений на снимках у пневмонии и туберкулеза на ранних стадиях может быть одинаковым. Ведь и там и тут идет воспаление. Доктора лечили это воспаление, состояние пациентки улучшилось, и это дало основание думать, что тактика выбрана правильно. Ведь даже когда Лина сдала анализ мокроты, микобактерия не проявила себя. Мы делаем не один и не два анализа, чтобы выявить возбудителя болезни и подтвердить правильность диагноза. Нельзя же человеку сразу при любых изменениях в легких назначать противотуберкулезные препараты. Когда выявляем микобактерию, мы еще и выясняем ее чувствительность к антибиотикам, чтобы назначить адекватную терапию.
– Сейчас микобактерия очень сильно мутировала и устойчива к антибиотикам. Если человек заболел такой формой туберкулеза, на что он может рассчитывать?
– Если пациент хочет выздороветь, у него на это очень большие шансы, до 80 процентов. У нас есть все препараты, лечение абсолютно бесплатное. Мы уже забыли о тех временах, когда были перебои с лекарствами. Другое дело, что далеко не всегда заболевшие ищут спасения от болезни. Многие просто не хотят жить: как иначе можно расценить поведение человека, который бросает лечение, начинает пьянствовать. Нередко туберкулезом болеют люди, неблагополучные во всех отношениях: у них не просто нет работы, они не желают работать, им бывает негде жить, они не нужны своим родственникам. Могу привести примеры, когда мы буквально с того света вытаскивали молодых людей, но, почувствовав облегчение, они тут же возвращались к спиртному или наркотикам, попадали в тюрьму.
– Кстати, а увеличивается ли количество больных и как обстоят дела со смертностью от туберкулеза?
– Заболеваемость, если брать последние пять лет, выросла почти на четыре процента, и это значит, что мы стали лучше работать. Потому что росла она за счет выявления больных на ранних стадиях, во время медосмотров. У нас отличное оборудование, поступившее по национальному проекту, в рамках федеральных и рес-публиканских программ. И если еще пятнадцать, даже десять лет назад мы многих пациентов пропустили бы, теперь выставляем им диагноз и успеваем их пролечить до того, как они станут опасными для окружающих. Это дает свои результаты, смертность от туберкулеза снизилась на двадцать один процент за последние пять лет.
– Что должен знать каждый из нас, чтобы не заболеть туберкулезом?
– Дать гарантию человеку, что он никогда не заболеет, невозможно. Инфекция живет по своим правилам, в группе риска каждый из нас. Конечно, сбалансированное питание, умеренные физические нагрузки, активный отдых, чтобы снять стресс, помогут иммунитету быть на страже нашего здоровья. Но самое главное, вовремя проходить обследование, чтобы, если иммунная защита не сработала, выявить заболевание на ранних стадиях и пролечиться. Процесс этот небыстрый: в среднем длится полгода. Но при правильном лечении наступает полное выздоровление.