Жизнь медом не казалась

Пчеловод Николай Машанов из деревни Пюкрей нынешнего Шумерлинского района первым в округе довел до ума модный улей француза Дадана Блатта. И повез диковинку на Нижегородскую ярмарку – главную выставочно-торговую площадку Российской империи. Тогда, в 1914 году, старание чувашского крестьянина заметили и от имени императрицы наградили «царской грамотой». Семейную реликвию раньше прятали по сундукам. Потом она ненадолго появилась в рамке на стене в деревенском доме старшей сестры. Но после того как та умерла, уникальный документ опять куда-то запропастился.
Виктория Николаевна, самая младшая из детей народного умельца, заверила: «Обязательно найдем, ведь всей родней ищем». Она поздний ребенок, родилась в 1929 году, когда отцу уже было 51, а матери 41. Оказывается, не ради бахвальства Машановы пустились в поиски. С этой грамотой связаны не только радостные моменты их судьбы. Разве думал смышленый новатор Николай Машанов, колдуя над ульем, что его семья так пострадает из-за «красивого листа бумаги».
Как известно, до революции Россия была самой медовой страной. Вся Европа скупала у нас мед, и от этой торговли крепли золотые финансовые запасы страны. Его называли жидким золотом. Наш российский северный мед считался лучшим по той простой причине, что пчела, все короткое лето готовясь к длинной суровой зиме, запасала его очень высокого качества.
Вот почему в виде щед-рого подарка «за усердие ради процветания государства» участнику ярмарки чувашу Машанову выделили землю под хутор у деревни Малые Токташи (ныне Аликовского района). Читателю требуется пояснить. Хутор – это всего один двор, по-другому – обособленная усадьба с хозяйственными постройками и земельным участком в индивидуальном пользовании. Словом, это полная противоположность деревне. Хуторная система расселения, уточняют словари, позволяла хозяину организовать свое дело так, как ему заблагорассудится, быстро приспособляться к изменчивым условиям рынка и усваивать новые технические приемы, предлагаемые агрономической наукой.
Так, перед Первой мировой войной Машановы неслыханно разбогатели: они стали обладателями целого набора сельхозмашин. Им подарили жнейку, молотилку, металлический плуг. Все это в диковинку было в чувашских деревнях. Еще привезли шерстобойную машину. Понятно, что семья держала образцовую пасеку. Но ворвалась в их жизнь сначала война, а потом революция, и снова война – гражданская. Какой тут хутор? Какое культурное земледелие? Главное, выжить.
Семья вынуждена была перебраться в деревню Пюкрей. известную с 17 века. По народному преданию, скрываясь от уплаты непомерных налогов, властей и других трудностей, не побоявшись одиночества, один человек построил в труднодоступной лесной чаще себе дом. Однако недалеко проходил большак, и воры-разбойники часто нападали и разоряли этот дом. Тогда человек ушел с этого места вглубь и построил другой дом в местности, окруженной глубокими оврагами. Любопытно, что Николай Матвеевич повторил в точности судьбу безымянного основателя селения. Но об этом чуть позже.
Между тем события тогда разворачивались стремительно. Не успели подняться до уровня «зажиточного крестьянина», как грянула новая беда – коллективизация на селе. Конечно же, «продвинутые» Машановы попали под разнарядку на раскулачивание. «В ссылку на телеге отправили только нас троих – отца, маму и меня, грудного ребенка, – вспоминала Виктория Николаевна. – В нашей семье было девять детей. Старшие, Иван, Петр, Павел и Клавдия, учителями работали, они быстро «убежали» из деревни, отмежевались от кулацкого хозяйства. Зато младшим досталось с лихвой.
Даже после того, как увидела свет статья вождя народов «Головокружение от успехов» и родители вернулись в деревню, нас обзывали кулацкими детьми. Терпели, куда денешься».
По словам краеведа В. Улисова, первые кулацкие хозяйства, в том числе и Машановы, были выселены весной 1930 года. Зато в мае–августе следующего года за пределы республики было отправлено 1455 семей (7114 едоков). Так, например, в селе Туваны уполномоченный по проведению коллективизации приказал сельсовету во время схода граждан держать наготове 10 подвод. Он угрожал крестьянам: «Выбирай либо колхоз, либо сани. Тот, кто не запишется в колхоз, будет на месте арестован и отправлен в райцентр».
«Кулацкая дочь» Виктория Николаевна рассказала, как непризнанным среди односельчан, чужаком умер ее отец, обласканный в свое время «царской милостью». В 1937 году он был опять репрессирован и попал в тюрьму якобы за неуплату налогов. Все-таки сломали человека, заставили вступить в колхоз со всем своим «царским» подарком. Во время войны Николай Матвеевич работал заведующим фермой. Потом его даже избрали председателем колхоза. Но завистники начали писать жалобы, мол, «нами руководит кулак». «Врага народа», конечно же, прогнали. Со слов дочери, отцу стало очень обидно. Пришел он домой и сказал: «Доверия мне, видно, никогда не будет. Ухожу в лес, подальше от людей. Буду с пчелами жить. Они меня больше понимают». Отшельник выкопал землянку на склоне оврага в глухом лесу, соорудил небольшой пруд, пустил туда рыб. Рядом пасека, грядки. Так и жил наедине с природой».
А учительская династия Машановых попала в энциклопедию Шумерлинского края. Вот и Виктория Николаевна выучилась на математика. Всю жизнь она учила детей в сельских школах, теперь на пенсии. В родной деревне мужа, что находится в Моргаушском районе, старики держат пасеку. Три улья супруг построил сам. Отцовские вроде бы не сохранились. Недавно на глаза ей попался почерневший от времени улей, доживающий свой век на заднем дворе. Пока неизвестно, тот ли это экспонат, который побывал на знаменитой выставке в Нижнем.
КСТАТИ. Издревле чуваши занимались пчеловодством. Пчелам они молились, были даже пчелиные боги. Но лишь с начала ХХ века получают распространение рамочные ульи. До этого крестьяне устраивали на лесных полянах пасеки из колод (в.лле). Мед из них забирался вместе с сотами, построенными пчелами. На построение новых сот уходило время, поэтому продуктивность такой пасеки была не очень высокой. Чтобы увеличить медосборы, земства распространяли среди крестьян опыт создания рамочных ульев. Известен факт, что 3 июня 1910 года Казанское общество пчеловодов в селе Норусово, ныне Калинино Вурнарского района, а это недалеко от упомянутой деревни Пюкрей, открыло курсы, слушателями которых стали сельскохозяйственные агрономические старосты, учителя церковно-приходских школ и простые крестьяне. Наверное, там набрался опыта и Николай Машанов, если сумел сказать свое веское слово в пчеловодстве.