Памятник не должен оставаться безымянным
Чувашская республиканская общественная организация «Поисковое объединение «Алые маки» проводит целенаправленную работу по увековечению памяти погибших защитников Отечества, похороненных на территории Чувашии. Сегодня «Советская Чувашия» рассказывает о результатах еще одного исследования поискового объединения. Оно проведено с использованием средств, выделенных объединению в 2019 г. по гранту Главы Чувашской Республики на поддержку поисковых отрядов.
…Для шоршелцев и жителей соседних деревень вся эта история началась с обращения в сельсовет лесничего Мариинско-Посадского лесничества Корюхина. Он сообщал: «В лесу в кв. Н2-62 около Журавлиного болота сегодня утром разбился самолет. Остатки находятся между Журавлиным болотом и просекой между кварталами 53-62 (дорога Кочино — Глик Базак). Срочно сообщите НКВД, в лесничестве не работает телефон. Вышлите также 2 человек охраны».
«На земле лежали два летчика…»
Самолеты в районе Шоршел в военные годы летали намного чаще, чем сейчас, — на левом берегу Цивиля, на ровном поле северо-восточнее деревни Толиково, размещался аэродром 2-й эскадрильи 14-й военной авиационной школы первоначального обучения (ВАШПО), штаб которой находился в здании Якимовской школы (здание школы по улице Калинина в Чебоксарах снесено, сейчас на его месте располагается управление Пенсионного фонда).
Как называлась воинская часть, мало кто знал, но аэродром и полеты сохранить в тайне было невозможно — многие участвовали в строительстве летного поля, а сами пролетающие самолеты уж точно никак не скроешь. Они летали и днем, и ночью, отрабатывая полеты в любое время суток. Особенно интриговало бомбометание на полигоне в устье Цивиля. Как бы ни запрещали мальчишкам, они-то все равно пробирались на этот загадочный полигон, пытаясь поживиться чем-то для себя, а более всего — похвастаться перед сверстниками.
Многие и про эту катастрофу не раз рассказывали: мол, видели своими глазами. Их воспоминания уже в наше время записала и даже напечатала в своей книге «Звездное мое село» настойчивый исследователь истории села и соседних деревень Алевтина Николаевна Петрова.
Односельчанин Алексей Михайлович Михайлов, 1934 г.р., уроженец села Шоршелы, ей рассказывал: «Пасли мы, мальчишки, коров около Хыр çырми. Со стороны Чебоксар прилетел самолет. Пролетая над нами, он вдруг загорелся и упал на землю рядом с мельницей, которая находилась между деревнями Малое Камаево и Большое Камаево. Мы, бросив коров, побежали к этому месту. Когда мы добежали, там стоял житель деревни Малое Камаево Щербаков Василий. Он никого не подпускал к самолету. На земле лежали два летчика. Оба погибли. Очень хорошо помню и сейчас, все засыпано землей: и голова, и уши, все тело. Говорили, что в самолете было много бочек со смолой, якобы была перегрузка, потому самолет упал и быстро возгорелся. До сих пор перед глазами. Очень испуганные этой жуткой картиной, мы потопали к своим коровам. Это произошло где-то в 42-м или 43-м году. Другой самолет, я знаю, упал недалеко от дома лесника (Казендом). Было два летчика, оба погибли» (запись от 2 июня 2016 г.).
Михаил Васильевич Павлов, 1931 г.р., уроженец села Шоршелы: «Было лето, кажется, 43-го года. Мы пасли коров. Над нами пролетел самолет, и вдруг мы заметили, что он над лесом, недалеко от деревни Малое Камаево, начал гореть. Мы были в оцепенении, потому что было страшно. Потом я узнал от людей, что оба летчика погибли. Говорили, якобы самолет летел низко и зацепился за деревья. Жалко было молодых летчиков. Помню, двух летчиков, только забыл, с которого самолета, похоронили на Шоршелском кладбище, поставили даже памятник» (запись от 28 мая 2016 г.).
Иван Иванович Иванов, 1931 г.р., уроженец деревни Ельниково: «Мне было лет 12. Стоял жаркий летний день. Мы с колхозниками ельниковской бригады работали в поле, убирали хлеб. Над нами в сторону Тăрна Шор (Журавлиное болото. — Авт.) пролетел небольшой самолет-кукурузник. Вдруг мы заметили, как он начал падать. Через какое-то мгновение услышали грохот. Люди, бросив работу, побежали туда. Не отставали от них и мы, школьники. Было страшно.
Очень хорошо помню, как хоронили этих двух летчиков на Шоршелском кладбище. Я присутствовал на похоронах, все видел своими газами. Приехало много военных, давали залпы из ружья. Похоронили их рядом в одной могиле. Люди говорили, что летчики из аэрошколы, которая в годы войны размещалась в средней школе деревни Толик-Хораски (Толиково. — Авт.). Как звали летчиков, я не знаю, но помню, как сейчас, что они были очень молоды. Нас, школьников, постоянно водили на кладбище ухаживать за этой могилой. Для нас эти неизвестные военные летчики были наравне с героями. Не помню, в каком году, над могилой поставили большой памятник с красной звездой».
Сама Алевтина Николаевна считает, что на территории поселения упало не два, а три самолета.
Бытует среди местных жителей даже мнение, что разбившийся под Б. Камаево самолет был вражеским.
Время безжалостно — что-то стирается из памяти, какие-то события перемешиваются между собой. Так и в Шоршелах. Не все сказанное старожилами подтверждается документально. События военных лет все дальше уходят в прошлое, превращаясь в легенды. Но ощущение явной несправедливости не отпускает шоршелцев, особенно в День Победы, в день Святой Троицы, в родительские дни, когда по сложившейся доброй традиции народ тянется на кладбища к родительским могилам. Кто называет это кладбище Шоршелским, кто Ельниковским — оно на живописной горке в середине пути между ними. И стоит напротив входа на кладбище немым и неотпускающим укором безымянный памятник безымянным летчикам.
Не вынесли этого укора шоршелцы. Участники сельского коллектива художественной самодеятельности «Çутă çăл» (Светлый родник, Шоршелы) сложились и заказали памятную плиту с надписью: «Здесь покоятся неизвестные военные летчики. 1943 год». Сын Алевтины Петровой Александр прикрепил плиту к памятнику. «На душе стало легче, светлее», — признается она.
Прерванный полет
Была весна 1943 года, 7 мая. Ничто не предвещало беды. Погода стояла вполне привычная для этого времени. Метеостанция аэродрома на ночь с 7 на 8 мая выдала прогноз: «Облачность 4-8 баллов средних и высоких форм без осадков. Видимость 4-8 км. Ветер юго-западной четверти, 6-3 м/сек. Температура +8 — +11 градусов». Для майских вечеров — очень даже неплохо.
Летали на самолетах У-2. На каждом самолете экипаж состоял из летчика и летчика-наблюдателя. Беда случилась с экипажами самолетов № 4 и № 26.
Первый экипаж:
Летчик-курсант — Рябков Виталий Дмитриевич.
Летчик-наблюдатель — Коноплев Михаил Иванович.
Второй экипаж:
Летчик — курсант — Баженов (в ряде документов фамилия указана как Боженов) Андрей Михайлович.
Летчик-наблюдатель — Беленко Дмитрий Григорьевич.
Пилоты были не новички в летном деле. В неопытности их не обвинишь.
Виталий Рябков, 1923 г.р., прибыл в школу 8 декабря 1942 г. после окончания авиационной школы ГВФ — Гражданского воздушного флота. Еще не успел жениться. В школе был назначен на должность курсанта-пилота. Курсант Рябков налетал на учебном самолете 77 часов 33 минуты, совершил 377 посадок, в том числе в 14-й авиашколе совершил 69 самостоятельных полетов (18 часов 18 минут). Правда, у него не было налета на боевом самолете, но это пока и не требовалось. По технике пилотирования последний раз поверялся 21.1.43 г. инструктором лейтенантом Костроминым, 23.1.43 г. — командиром звена, 27.4.43 г. — ком. отряда, 29.4.43 г.— инструктором, 4.5.43 г. — ком. звена, 26.4.43 г. — техником звена и инструктором с оценкой: мотор — «отлично», самолет У-2 — «отлично», «НПП» — «хорошо», инструкция по эксплоатации (в 1943 г. это слово писалось именно так) — «хорошо».
Врачебно-летной комиссией 14-й ВАШ (в зависимости от программы обучения школа называлась и так — военная авиационная школа) от 4.1.43 г. Рябков был признан годным к летной службе. Проверка готовности летчика была жесткой и принципиальной, для этого имелось и основание — всего за полторы недели до этого в районе деревни Хыркасы Чебоксарского района при выполнении пилотажа разбился самолет с экипажем в составе курсантов Ефимова Георгия Кузьмича, 1922 г.р., и Комара Андрея Кузьмича, 1917 г.р., из этой же 2-й эскадрильи (см. «СЧ» за 10 августа 2016 г.) Рябков летал ежедневно.
В эскадрилье Виталий считался самолюбивым, вспыльчивым и энергичным товарищем. Сыграло ли это какую-то роль в происшествии?
В один экипаж с курсантом Рябковым был включен Михаил Коноплев, 1920 г.р., старший сержант, курсант, стрелок-бомбардир. Коноплев, как и Рябков, был холост. Годом раньше окончил Челябинскую военную авиашколу стрелков-бомбардиров. В 14-ю авиашколу прибыл три недели назад, 14 апреля.
Экипаж самолета Рябкова входил в группу лейтенанта Юрия Костромина из 4-го звена лейтенанта Михаила Попкова, все они числились в 1-м отряде лейтенанта Алексея Черных 2-й авиаэскадрильи 14-й ВАШ.
Не были новичками и члены второго экипажа.
Андрей Баженов был также холост, прибыл в 14-ю ВАШПО в ноябре 1942 г., после учебы в авиашколе Гражданского воздушного флота. Общий налет составлял 41 час 31 мин. Последнюю неделю летал ежедневно.
Курсант стрелок-бомбардир Дмитрий Беленко в свои 23 года уже успел обзавестись семьей, в первый год войны окончил Харьковскую военную авиационную школу стрелков-бомбардиров (ХВАШ СБ), в Чувашию для продолжения обучения прибыл ровно за месяц до катастрофы — 7 апреля 1943 г. Летал ежедневно.
Самолет Рябкова У-2 № 1908 был выпущен 3.7.1942 г. заводом № 387 (авиационный завод в городе Казани, сегодня — Казанский вертолетный завод), был в эксплуатации со дня выпуска и налетал за год 308 часов, ремонта не требовал. Последний раз до этого поднимался в воздух неделю назад, 30 апреля. Мотор самолета М-11 Г 100 НР, хотя и был изготовлен четыре года назад, эксплуатировался лишь с 13.6.1940 г., выработал 667 часов, после последней переочистки с оценкой «хорошо» — 66 часов.
В данном полете экипажу предстояло выполнить 4-ю задачу — зачетное упражнение (по программе ночной подготовки) курса учебно-летной подготовки (КУЛП). Предыдущее задание было выполнено на отлично. На подготовку к данному упражнению КУЛП пилот получил 8 часов времени.
Экипажам были выданы полетные листы. В них указывалось: Задание: 4-я задача, 2-е упражнение. Полет по маршруту. Продолжительность полета 0 час. 48 мин. Количество горючего 100 кгр. 4 час. 30 мин. Маршрут полета — Б. Чигирь — Караньялы — Сутчево — полигон. Атмосферные условия — облачность 4-8 баллов, Н-1000, ветер м/с 8. Задание летчиком усвоено, проверено командиром звена лейтенантом Трескуновым. Готовность экипажа проверил командир.
Экипажи взлетали в привычном порядке…
Попробуем восстановить хронологию событий той далекой ночи.
8 мая 1943 года.
0.28. Разрешен взлет экипажу Баженов — Беленко на самолете № 26.
0.34. На взлет по маршруту № 1 пошел курсант Марапулец.
0.34. Произведен взлет самолета № 4 экипажа летчика-курсанта Рябкова и летнаба-курсанта Коноплева (возможно, он взлетел в первые минуты 8 мая).
0.43. С юго-запада поднялась большая туча.
0.43. Курсант 2-го отряда Марапулец, идя на 1-м этапе, впереди на расстоянии 1 км видел самолет, который сделал разворот и пошел курсом 340-350 (курс на аэродром).
0.45. Облачность увеличилась до 8-10 баллов при сохранении той же высоты.
0.50. Командиром 2-го отряда старшим лейтенатом Авраменко полеты были закрыты и дан сигнал общей посадки.
В это время два самолета находилось на полигоне, один двигался по кругу и еще три — на маршрутах по 1 и 2 зачетным упражнениям. А также самолет с экипажем, вылетевшим на разведку погоды, — командир звена лейтенант Сновский и штурман эскадрильи ст. лейтенант Лянной.
На аэродром вызван прожектор, производилось обозначение места старта белыми ракетами.
0.54. Курсант 2-го отряда Марапулец в районе Сутчево на земле заметил взрыв, после чего показалось пламя, которое горело в течение 5 минут.
0.58. Садится штурман 2-го отряда Дорофеев и сообщает: «Световые точки были видны хорошо. Горизонт просматривался. Прожектор и ракеты, которые давались с аэродрома, были видны на всех этапах маршрута. При подходе к КПМ /полигон/ я между 0.30 и 0.40 м. наблюдал в стороне Марпосада яркую вспышку, после чего было непродолжительное горение. После окончания бомбометания я пошел на аэродром».
На требование общей посадки все самолеты произвели посадку, за исключением двух самолетов, то есть самолета 2-го отряда (пилот-курсант Баженов, стрелок-бомбардир Беленко) и самолета 1-го отряда (пилот-курсант Рябков и стрелок-бомбардир Коноплев), которые выполняли задание по зачетному упражнению.
1.05. Ст. лейтенант Авраменко докладывает о случившемся командиру 2-й эскадрильи старшему лейтенанту Крамаренко.
Для восстановления ориентирования был произведен вылет командира 1-го отряда лейтенанта Черных со штурманом авиаэскадрильи ст. лейтенантом Лянным, которыми самолеты обнаружены не были.
1.26. Произвел посадку курсант 2-го отряда Марапулец.
Надежд не оставалось — в эскадрилью снова пришла беда.
Кто виноват?
Выяснение причин катастрофы проводилось жестко. Все причастные к полетам двух погибших экипажей писали объяснительную или рапорт. Учитывалась каждая мелочь и в ходе подготовки, и в ходе полетов.
Вот строки из документов тех дней: «При выполнении зачетного маршрутного ночного полета по 4-й задаче, на маршруте в районе д. Кочино, что юго-восточнее 12 клм аэродрома Толиково, произошло столкновение двух с-тов У-2, самолеты пилотировали курсант-пилот Рябков со стрелком-бомбардиром Коноплевым и курсант-пилот Баженов со стрелком-бомбардиром Беленко. В результате столкновения с-т, пилотируемый курсантом Рябковым, загорелся в воздухе и в положении скольжения врезался в землю — самолет и экипаж сгорели в 4,5 км от места столкновения. Самолет, пилотируемый курсантом Баженовым, упал под местом столкновения, экипаж погиб, самолет разбит».
В ходе расследования была предпринята попытка понять причины происшествия.
«Столкновение самолетов ночью на маршруте произошло:
1. По невнимательности и неосмотрительности экипажей при выполнении ночного полета.
2. В результате отклонения от линии пути маршрута курсантом-пилотом Рябковым, по-видимому, курсант Рябков возвращался с намеченного маршрута и попал на линию пути другого маршрута».
Рапорт штурмана 2-го отряда лейтенанта Суздаленко:
«Настоящим доношу о проведенной наземной подготовке курсантов и стрелков-бомбардиров.
С 12.4.43 г. по 7.5.43 г. мною проведено наземной подготовки:
1. 12.4.43 года — 4 часа: изучение района полета в Р-150 клм аэродрома, инструкции по эксплоатации полигона, запретных зон в районе полетов и запасных аэродромов, а также изучение 3-й и 4-й задач по полевой программе.
2. 16.4.43 года — 2.30 м. Изучение района полетов и бомбовооружения самолета У-2 и работа с бомбовооружением на земле и в воздухе, изучение 2-го пр. 3-й задачи.
3. 26.4.43 года, 26.04, 2.05 — 2 часа — изучение района полетов на Р-150 клм (так в тот период указывались сокращенно километры. — Авт.) и бомбовооружение самолета У-2.
Зачет по району полетов, пройденному материалу с оценкой хорошо. С курсантами была проведена методическая конференция по 3-й задаче…
6. Предполетную подготовку и поверку также (провели) преподаватели по воздушной навигации /лейтенант Ясинецкий/ и бомбометание /ст. лейтенант Андрейко/накануне летного дня с отметкой в бортовом журнале разрешения на полет.
7. Мною перед каждым полетом курсанты и бомбардиры поверялись по знанию задания на маршруте полета, а после давал указания по выполнению задания».
Рапорт лейтенанта Трескунова из 2-го отряда 2-й авиаэскадрильи:
«Перед данным полетом курсант Баженов А.М. и стрелок-бомбардир Беленко Д.Г. пришли и доложили о готовности экипажа к самостоятельному полету по второму маршруту: Б. Чигирь — Караньялы — Сутчево — полигон.
После проверки знаний время по этапам, расстояние, курсы по этапам, линейные ориентиры по линии пути я убедился, что экипаж к данному полету подготовлен хорошо, мною полет был разрешен и подписан полетный лист.
Несмотря на мою проверку готовности экипажа к полету, их готовность проверял штурман 2-го отряда лейтенант Суздаленко.
Вылет экипажа был произведен 8.05.43 г. в 0.28. взлет самолнета я не видел, т. к. я был заместителем руководителя по полетам и смотрел за порядком на старте. Через 15 минут после вылета самолета №26 с юго-запада поднялась большая туча, вследствии ухудшения метеоусловий руководителем по полетам был дан сигнал общей посадки. Некоторые самолеты прекратили выполнять задание и возвращались на аэродром. Самолет №26 с полета не вернулся и потерпел катастрофу.
Несмотря на мою проверку готовности экипажа к полету, их готовность проверял штурман 2-го отряда лейтенант Суздаленко.
Вылет экипажа был произведен 8.05.43 г. в 0.28. Взлет самолета я не видел, т.к. я был заместителем руководителя по полетам и смотрел за порядком на старте. Через 15 минут после вылета самолета № 26 с юго-запада поднялась большая туча, вследствие ухудшения метеоусловий руководителем по полетам был дан сигнал общей посадки. Некоторые самолеты прекратили выполнять задание и возвращались на аэродром. Самолет № 26 с полета не вернулся и потерпел катастрофу.
Считаю, что причиной катастрофы могло послужить ухудшение погоды, сильная болтанка, как после доложил лейтенант Черных, бывший в районе катастрофы, сгущенность маршрутов, где доходила разность до 3 гр(адусов), пилот отдал все внимание вождению самолета по приборам, уменьшил обзор…»
Рапорт инструктора-летчика 1 отряда 2 АЭ Костромина Ю.В.:
«В эту ночь курсант Рябков совершил 2 полета по 4 задаче 4 упражнению — отлично. Выпущен в полет был после перерыва 30 м.
Считаю, что катастрофа произошла из-за ухудшения метеоусловий — облачность 10 баллов, возможность под облаками болтанки.
Очевидно, курсант Рябков вел самолет по приборам — тем самым ослабил осмотрительность. Имеется возможность столкновения самолетов в воздухе, так как интервал между маршрутами очень мал — 3 гр., и полет по различным маршрутам производился на одной высоте».
Рапорт командира 1-го отряда 2 АЭ лейтенанта Черных А.И. командиру 2-й АЭ:
«Вылет на маршрут был произведен в 0 ч. 34 м. 8 мая 1943 г. с аэродрома Толиково.
Подготовка полета была призведена штурманом отряда лейтенантом Линчевским, ком. звена лейтенантом Попковым и инструктором лейтенантом Костроминым в полном объеме программы ночной подготовки. Отдых, а также жалоб на состояние здоровья со стороны экипажа не было.
Все летные упражнения как курсантом, так и стрелком-бомбардиром усваивались отлично. Вероятной причиной катастрофы считаю:
1. Вследствие увеличения облачности понизилась горизонтальная видимость, курсант-пилот сосредоточил свое внимание на приборах, в результате чего, возможно, была понижена осмотрительность в полете, что и послужило причиной к возможному столкновению с экипажем с-та № 26.
2. Мал угол между маршрутами до 3 гр.
3. Одна высота полета на всех маршрутах».
Донесение командира 2-й АЭ авиашколы Комаренко, 9 мая 1943 г., деревня Толиково:.
«Доношу, что во время учебных ночных полетов по маршруту И.П.М. Б. Чигирь — Короньялы (Караньялы. — Авт.) — Сутчево — К.П.М. — полигон самолет № 2114 с мотором М-11 за № 1635531 в составе экипажа…
Считаю, что причиной катастрофы было столкновение с самолетом № 1908 с мотором М-11 за № 1612584, пилотируемым курсантом Рябковым В.Д. и стрелком-бомбардиром Коноплевым М.И., выполняющим полет по маршруту: ИПМ Б.Карачуры — Октябрьское — Аманкино — КПМ — полигон, экипаж какого тоже потерпел катастрофу на удалении 5 клм у дер. Б. Камаево во время, указанное первым самолетом.
К рапорту прилагаю материал по двум катастрофам».
Акт осмотра сгоревшего самолета У-2 № 4, зав. № 1908 с мотором М-11 1612584.
«При осмотре обнаружено — с-т и мотор разбиты и сгорели полностью, алюминиевые детали и приборы расплавлены, при ударе о дерево отбита верх. правая плоскость и сорвана обшивка центроплана, часть левого элерона отбита и застряла на дереве, остальные детали, как троса и расчалки, целы, кроме правой плоскости, где оторваны вместе с плоскостью. Рычаги управления и проводка от них к кабанчикам руля высоты и поворота целы и соединены. Самолет и мотор подлежат списанию.
Зам. нач.школы по эксплоатации инженер-майор Лавров».
Акт осмотра разбитого самолета экипажа Баженов-Беленко.
«При осмотре обнаружено: самолет разбит полностью, все деревянные детали разрушены, кроме хвостовой части фюзеляжа, левой стороны стабилизатора, левого руля высоты и руля поворота. При осмотре системы управления все троса и соединения, а также тяги и кабанчики целы и соединены. Зажигание в первой кабине включено, показатели на приборах температура масла 300 гр., показания варнометра /снижение 5 мтр. секунду/, скорость 155 км. час.
На правой половине стабилизатора лонжероны отбиты до 4-ой нервюры, нет одной ленты расчалки и заметны удары по переднему подкосу (подкос погнут) — след удара на металле.
На руле поворота с правой стороны рваная пробоина, задний узел крепления стабилизатора вырван с болтами. В 70 мтр. от места падения самолета найдена отбитая расчалка правой стороны стабилизатора и кусок оковки винта.
Мотор: разбит картер, отбит один цилиндр, магнето, карбюратор. С-т и мотор ремонту не подлежит, подлежит списанию».
Какой человек может выжить в этом месиве металла?! Но первыми виновниками катастрофы были названы именно экипажи обоих самолетов, а потом те, кто их обучал, готовил, выпустил в полет: командир отряда лейтенант Авраменко, штурманы отряда лейтенанты Суздаленко и Линчевский, не сумевшие организовать ночные полеты без происшествий; командир отряда лейтенант Черных, командир звена лейтенант Попков, командир звена лейтенант Трескунов, инструктор-летчик лейтенант Костромин, инструктор-летчик лейтенант Маюров, не научившие осмотрительности курсантов в ночном полете.
И 12 мая начальник 14-ой ВАШПО подполковник Пархоменко направляет командующему ВВС Московского военного округа письмо с представлением материалов катастрофы двух самолетов в ночь с 7 на 8 мая 1943 г.
Трудные поиски
В ходе многолетних исследований были организованы шесть выездов в Центральный архив Министерства обороны, встречи с начальником архива полковником Игорем Альбертовичем Пермяковым по рассекречиванию интересующих фондов ВВС Московского военного округа. Полученные сведения позволили нарисовать общую картину происшествия.
Долгие годы не удавалось «зацепиться» за какую-либо информацию о месте захоронения погибших экипажей. Обнаруженные документы не подтверждают, а иногда и опровергают воспоминания и рассказы местных жителей о данной катастрофе.
Так, в актах осмотров тел погибших Баженова Андрея Михайловича и Беленко Дмитрия Григорьеича записано: «Был одет в две шинели, гимнастерку, ботинки, обмотки, портянки, шапка-ушанка… Был одет в шинель, гимнастерку, защитного цвета теплый свитер, на ногах суконные портянки и сапоги, на голове шапка-ушанка, брючный ремень». Это говорит явно не о жарком лете.
Версия о времени уборки урожая также не совсем состоятельна. Из 18 аварий, случившихся с самолетами 2-й эскадрильи 14-ой ВАШПО, только восемь произошли в светлое время суток и только семь из них могли совпасть с уборкой урожая: 10.08.1943 г. — вынужденная посадка самолета У-2 на левом берегу Волги у деревни Кокшамары, 14.08.1943 г. — вынужденная посадка самолета У-2 в 1,5 км восточнее города Мариинский Посад, 3.08.1943 г., 8.08.1943 г., 1.09.1943 г. и 23.09.1943 г. – поломки. Ни одно из этих событий не подходит под воспоминания старожилов села Шоршелы и соседних деревень, записанных местным краеведом Петровой А.Н. и услышанных автором.
Главные два вопроса, на которые хотелось получить ответ: где похоронены погибшие летчики и откуда они родом.
Первоначально в обобщенном банке данных «Мемориал» Министерства обороны — банке данных о защитниках Отечества, погибших, умерших и пропавших без вести в период Великой Отечественной войны и послевоенный период — никаких сведений найти не удалось. Не удалось выяснить это и в документах самой 14-й ВАШПО, хранящихся в фондах Центрального архива Минобороны в Подольске, в том числе и в документах по расследованию самой катастрофы, хотя надежда еще остается.
В фонде 58-го Подольского архива удалось обнаружить донесение о гибели красноармейца Рябкова Виталия Дмитриевича. В начале оно не заинтересовало, так как наш Рябков был курсантом авиашколы. Но при проверке оказалось, что речь идет именно об исследуемом нами курсанте, Виталии Рябкове. В донесении указывалось, что красноармеец Рябков, уроженец Монастырщинского района Смоленской области, призванный Зиминским РВК, погиб 8 мая 1943 г.
Указанный номер полевой почты подтвердил, что мы на правильном пути. Зная, что Зиминский район — в Иркутской области, мы решили проверить эту версию. Но произошедшее укрупнение военных комиссариатов и упразднение Зиминского надолго продлили наш поиск. В поиске «Иркутское направление» поддерживало и знание того, что курсанты и выпускники располагавшегося в годы Великой Отечественной войны в Иркутской области Черемховского училища (возможно и иное название) гражданской авиации направлялись в Чебоксары для обучения в 14-й ВАШПО значительными группами. Возможно, Рябков В.Д. также был среди них.
И действительно, поиск оказался не бесплодным — в Книге Памяти Иркутской области в томах 6 и 7 было упоминание фамилии Рябков. Но так же отмечалось, что он — уроженец Смоленской области. А небольшая сноска о годе смерти буквально потрясла — была указана не только дата смерти 8.05.1943 г., но и место захоронения — деревня Ельниково!
Вот и сошлись в одной точке сведения из десятков документов. Мы предположили, что запись в седьмом томе Книги Памяти Иркутской области выполнена на основании извещения о смерти Виталия Рябкова или иного документа о его гибели, направленного в адрес Зиминского военкомата, и что они хранятся в документах бывшего Зиминского РВК. Обратились за помощью к военному комиссару городов Саянск, Зима и Зиминского района Иркутской области Андрею Федорову. Но, как сообщил нам военный комиссар, пока обнаружить нужную информацию не удалось. К поиску подключились местные краеведы, генеологи.
«Ваш сын погиб…»
Удачей завершился поиск по курсанту Михаилу Коноплеву. В фонде 58 ЦАМО по описи 977520 в документах послевоенных лет был обнаружен список безвозвратных потерь по Новодугинскому району Смоленской области для произведения розыска, отправленный 18 октября 1947 г. начальнику управления по учету потерь рядового и сержантского состава. Автора этих строк заинтересовало, что указанный в списке номер полевой почты совпал с адресом 14-й ВАШПО — 36700-Б, и даже ее 2-й эскадрильи!
Догадка оказалась верной — в списке был указан Коноплев Михаил Иванович, 1920 г.р., уроженец деревни Мокрое Новодугинского района Смоленской области, призванный в Красную Армию 15.12.1940 г. Новодугинским РВК. В списке было указано, что он — старший сержант, летчик — разбился при аварии самолета. Мать Аграфена Алексеевна, проживавшая в деревне Котово, представила в военкомат и копию письма председателя исполкома Чебоксарского горсовета, полученного, видимо, по ее запросу.
Окончание в следующих номерах «СЧ».
Ведущий рубрики — Евгений Шумилов
3 Comments To "Взрыв за Журавлиным болотом"
#1 Comment By Евгений Шумилов On 8 мая 2020 г. @ 00:00
Низкий поклон шоршельцам, администрации Шоршелского сельского поселения во главе с Михаилом Журавлевым и патриоту села Шоршелы Алевтине Николаевне Петровой за то, что в трудное время самоизоляции они сумели собрать необходимую сумму, изготовить и установить на могиле летчиков памятную плиту с указанием их фамилий и имен. Наконец-то братская могила, в течение 57 лет бывшая безымянной,обрела достойный вид. Жаль, что пока мы не можем собраться все вместе и поклониться памяти курсантов 14-ой авиашколы, погибших в небе над Шоршелами ровно 57 назад. Но мы непременно соберемся, как только это будет возможно.А сегодня-завтра давайте вспомним этих четырех парней, спешивших побыстрее попасть на фронт и громить врага. Давайте помянем их. Пусть земля им будет пухом. И вечная им наша память…
#2 Comment By Степанов Вячеслав On 24 мая 2023 г. @ 08:36
80 лет трагическим событиям 1943 года на территории Мариинско-Посадского района. На карте Яндекс на Шоршелском кладбище место воинского захоронения указано как «Могила неизвестных солдат». Царство небесное, вечный покой русским воинам!
#3 Comment By Евгений Шумилов On 24 мая 2023 г. @ 23:14
Да, историю своего края мы знаем до обидного мало и поверхностно.
Между прочим, об этой катастрофе знал и, возможно, побывал на месте падения одного из самолетов будущий космонавт Андриян Николаев, ведь все произошло буквально в километре от Шоршел. Как это отразилось на его желании стать летчиком?