В эти дни в нашей стране отмечают одну из самых значимых дат в истории Великой Отечественной войны – снятие блокады Ленинграда. 66 лет назад, 27 января 1944 года, советские войска полностью освободили город, окруженный фашистами 8 сентября 1941-го. Почти 900 дней смерти, голода, холода, бомбежек, отчаяния и мужества выпали на долю жителей Cеверной столицы.
В череде проводимых мероприятий, книжных выставок, вечеров памяти, посвященных этим трагическим дням, особо выделяются встречи с людьми, пережившими блокаду. Воспоминания живых свидетелей более трагичны, от них сжимается сердце, выступают слезы…
Одна из таких встреч 27 января прошла в центре социального обслуживания населения Московского района Чебоксар. В основном здесь в этот день собрались те, кто в годы войны, будучи ребенком, был эвакуирован из Ленинграда раньше, чем была снята блокада.
Размер продовольственного пайка в блокадном Ленинграде составлял: рабочим – 250 г хлеба в сутки, служащим, иждивенцам и детям до 12 лет – по 125 г, личному составу военизированной охраны, пожарных команд, истребительских отрядов, ремесленных училищ – 300 г, войскам первой линии – 500 г. При этом до 50% хлеба составляли примеси. Все остальные продукты почти перестали выдаваться.
Однако это время пребывания в осажденном городе отпечаталось в их памяти картинками о бомбежках, холоде, чувстве страха. Главное ощущение, вынесенное из блокады, по словам бывших маленьких ленинградцев, – не проходящее ни на минуту острое чувство голода.
«Помню, уже в Казани, куда мы с мамой приехали в 1942 году, – поведала Валентина Григорьевна Матвеева, – я несколько раз лазила в детском саду в огородик за сырой картошкой. Вроде и кормили неплохо, а ощущение голода все не покидало…» На начало войны Валентине было 4,5 года, в блокаду от голода умер ее младший брат…
«Казалось бы, ну что можно помнить из такого раннего возраста?» – горестен и рассказ Ларисы Ивановны Лермонтовой. Она прожила в осажденном городе с самого начала, всю самую страшную и голодную зиму 1941-1942 годов, до эвакуации в июле 1943-го. На начало войны девчушке было всего три года.
«Помню, солнечный день и много битого стекла на улице. Мама вела меня за руку, и я все время оглядывалась назад, чтобы посмотреть на сверкающие в лучах солнца стеклышки…
В полутемном бомбоубежище было много черных голов и плеч. Наверное, меня держали на руках. Очень яркое впечатление – лежу на кровати. Слева окно, справа – стенка. Лежу и уговариваю: скоро придет мама и принесет поесть…»
Кому и сколько времени это говорила, Лариса Ивановна не знает, но сохранилась медицинская карта с записью, что 27 июля 1943 года ее осматривал врач и поставил диагноз: дистрофия.
Уже став взрослой, она узнала, что двадцатью днями раньше, 7 июля, мать попала под бомбежку и погибла… А жили они по адресу: Авиагородок (такой ответ был на ее запрос) только вдвоем с матерью, отец ушел на фронт в первые дни войны, и о его судьбе ничего неизвестно.
Лариса Ивановна и по сей день благодарна тем, кто определил ее в детский дом, который вскоре эвакуировали. «Помню руки. На пароход или баржу нас передавали с рук на руки. А потом мы кучкой сидели на полу, втянув головы в плечи, прислушивались к вою самолетов и вздрагивали при каждом взрыве бомбы…»
Еще одно яркое воспоминание девочки связано с поездом: «Сопровождавшая нас тетенька каждому в рот давала по ложечке сгущенного молока. А мне не дала, и было так обидно…» Уже в Шумерле, куда поезд с эвакуированными детьми прибыл 12 августа, приемная мать объяснила ей, что сгущенку ей, изголодавшейся и больной, никак было нельзя.
За годы блокады погибли, по разным данным, от 400 тыс. до 1,5 млн. человек. Только 3% из них стали жертвами бомбежек и артобстрелов, остальные 97% умерли от голода.
До Шумерлинского детдома Лариса не доехала. Бездетная супружеская пара забрала ее сразу с поезда. «Терехины Иван Иванович и Елизавета Александровна стали мне родителями. Никогда не чувствовала, что я им неродная дочь. Кстати, моего родного отца тоже звали Иваном, – не скрывает слез Лариса Ивановна. – В Шумерле я окончила школу, затем Казанский финансово-экономический институт. Вышла замуж за шумерлинского парня Лермонтова Юрия Алексеевича. Вместе с ним вырастили двоих сыновей, подросли уже внуки». В общем, жизнь сложилась, как у всех людей. И только иногда снится сон, навеянный рассказами приемной матери. Будто просыпается ночью с криками: «Мама, тревога! Мама, тревога!» И мать обнимает ее: «Ну что ты, успокойся! Это поезд проходит…»
В республике сегодня проживают 63 жителя блокадного города и более 100 человек, награжденных медалью «За оборону Ленинграда».