В красном углу добротного дома Нины Гавриловны Тимофеевой среди фотографий под стеклом самых дорогих людей недавно появилось свежее пятно. Здесь вывешена в рамочке благодарность Минздравсоцразвития Чувашии соискателю республиканской премии «Преодоление» за значительные достижения в номинации «декоративно-прикладное искусство». Проще говоря, ко Дню инвалидов дяди из райцентра уговорили выставить в Чебоксарах несколько работ. Отдала то, что под руку попало. Оказывается, людям понравилось.
Говоря о неожиданном успехе, мастерица вспоминает первую учительницу Мурашкину: «Дарья Ивановна меня обучила ремеслу. Наверное, многие бросили это занятие, а я до сих пор вышиваю крестиком и гладью. Для кого-то это трудно, а для меня очень легко».
Неспешно протекает разговор с чувашской крестьянкой из деревни Лесные Туваны Шумерлинского района. Каждую вещь она берет в руки, словно заново переживает творческий процесс ее создания. Нитки, оказывается, с базара несет. В Шумерлю за ними ездит. «Дорого ли они стоят?» – «Лучше не спрашивай, что сейчас задешево отдадут?»
Ее стиль заметен, его не перепутаешь с работами других мастериц. На «фабричных» шторах и занавесках она вышивает яркие узоры. Да все в тему, как говорится, в тон и к месту. Почему многие женщины не любят вышивать? Ответ простой: для этого ведь мало одного желания. Нужны незаурядное терпение, особая усидчивость. Признается: «Порой сидишь допоздна, не разгибая спины. Так увлечет рисунок, на часы не смотришь. По-моему для занятий вышивкой не тонкие пальцы, а природное старание важно. Коль сядешь, то есть возьмешься за дело, – обязательно сделаешь. Если отложишь, то не видать красоты».
В ее семье пятеро детей. Рена в Чебоксарах выучилась, там и осталась, а остальные четверо в деревне живут. «Для них, видно, в городе места не нашлось, – говорит, а сама улыбается. – Они у нас нисколько не хуже других».
Теплые шали она вяжет для подарков родным. А вышивку ей раздавать и жалко, и трудно. Объясняет: много времени, здоровья и сил она отнимает. Зрение хорошее необходимо, словом, глаз да глаз. «Сейчас девчонки выскакивают замуж и не дарят суженым вышитые платочки, как это делалось в старину, – сетует Тимофеева. – Забыта хорошая народная традиция. Раньше невесты готовили рукотворное приданое. Хотя в наших краях опять- таки не особо этим увлекались. В отличие от жителей Канашского, Красноармейского и некоторых других районов. Дочки даже не знают, как в ушко вдеть нить».
А вот внучка Лида – дочь старшего сына Сергея, бабуля уверена, вырастет мастерицей. Она в шестой класс ходит. Ее тянет к вышивке. Девочка что-то пытается сделать свое. «Жаль, что не рядом со мной. Я бы ее обучила всем секретам. Как заглянет в гости, то обязательно иглу в руки. Вместе рисунки придумываем. Узор рождается с каждой последующей стежкой. Рука сама выводит по полотну».
Дочь Света еще в первом классе вязала шерстяные носки. В садик ее не водили. Бывало, сядет с Ниной Гавриловной возле прялки с шерстью, веретена в их руках так и жужжат. Потом спицы берут, и между делом вместе смотрят телевизор. Как-то мать посоветовала повзрослевшей дочери связать носки. А та искренне удивилась: «Да зачем, мама. Съезжу в город, и там тебе какие хочешь куплю носки».
На шали, кофты и носки для внучек шерсти не напасешься. Однако хозяйка утверждает, что овец не держат. Мол, не уследишь за ними, собаки нападают. Однако серьезного вида у нее надолго не хватает. Свою безобидную ложь она объясняет крестьянским поверьем. Будто, назвав количество овец и гусей, беду накличешь. Еще старики об этом предупреждали.
…Уютно на диване коротать зимний вечер, когда и скотина накормлена, и за окном разлилась морозная тишина. Узоры на вышивке так ярки, словно мы присели на цветущем лугу. Дед Иван достал из подпола домашнего пива. Неспешно старики обсуждают, как встретить сурхури. Обязательно позовут детей и внуков к столу. Баба Нина подарки для всех уже приготовила.