КРЕСТЬЯНСКУЮ ОБУВЬ ПОСТАВЛЯЛИ ИЗ ЧУВАШИИ ДЛЯ НУЖД КРАСНОЙ АРМИИ
Далеко не каждый современный подросток, услышав слово «лапти», даже сможет представить, что это за вид обуви. Такого ассоциативного ряда не возникнет и у некоторых взрослых. Может, это и к лучшему? Хотя буквально еще несколько десятилетий назад это был традиционный атрибут большинства чувашских крестьян. И наш регион даже славился умельцами-изготовителями этого в настоящее время уникального предмета гардероба.
Созданный более столетия назад чиновником документ под характерным названием «Об экономическом состоянии крестьян Чебоксарского уезда» свидетельствует, что «сапоги среди них (чувашей. – Ф.К.) редкое явление». Валянная из шерсти обувь тоже была у немногих. Что же носили? – лапти. Характерный факт: в эпоху Петра Первого в чувашских деревнях под ответственность старосты в общественном амбаре запирались на ночь топоры, косы и вилы, дабы чуваши не имели возможности воспользоваться ими при очередном бунте. А бунтовали немало. И только кочедыки разрешалось оставлять при себе: лаптеплетение не представляло государственной опасности.
Это была простая, общедоступная обувь для всех возрастов. С лаптями, как считает краевед Александр Терентьев, чуваши расстались последними из народов, заселяющих Среднее Поволжье. Справедливо еще одно утверждение названного краеведа, что лапти один из древнейших видов обуви. Промысел насчитывает тысячелетия. Это подтверждается находками специального орудия труда – кочедыка. На лапти человек употреблял лыко, бересту и кожу.
У каждого народа свои этнические особенности. Проявляются они буквально во всем – даже в лаптях! Со стороны, подумаешь, лапти – обычная плетенка. Ан нет! Чувашские лапти отличались от лаптей русских и мордвы своим изяществом, строгостью формы и способом плетения. Такая эстетика, по всей вероятности, была как раз следствием массового распространения этой обуви у нашего народа. Конечно, хочется быть привлекательным, ведь и мелочь играет в представлении о человеке существенную роль. Отсюда не только изящество форм, но и разнообразие видов лаптей.
Более ценными в старину считались лапти, плетеные из вязового лыка: в сухую погоду они дольше носились. Интересно, что для женщин и девушек лапти плелись по-разному. Выходные девичьи лапти отличались тонкостью работы. Лыко тоже употреблялось более узкой резки. Веревки сплетали из льноволокна. На период весеннего таяния снега подшивали колодки (каптарма). Они спасали от намокания. Колодки делали из липы с фигурным вырезом углов и снятием кромки.
КСТАТИ
В свое время лапти занимали достойное место как фольклорный образ и как практический атрибут народной медицины. Так, человека оценивали: «Уркевен сапати сетек» (У лентяя и лапти дырявые), «Херараман сапатисем пите, ярсан таста та пырса сите» (У женщины лапти прочные, если отпустить – куда угодно дойдет). Некоторые чувашские выражения – своего рода адаптация русских поговорок под национальный образ жизни: «Ташлама пелмесен сапата та капсерлет» (Плохому танцору и лапти мешают).
В заговорах от сглаза, для заживления ран и против паралича, при вздутии живота и лечении лишая использовали лапти как исцеляющий предмет. Огромное количество различных поверий и зависимых от них действий при различных жизненных обстоятельствах также связано с этим видом обуви. Например, при рождении ребенка, чтобы он не болел, плаценту клали на лапти, везли на них как на санках и закапывали во дворе. Или при родах, чтобы роженица не заболела, в лапти под ногу клали золу.
Вплоть до 1926 года плетение и торговля лаптями считались престижным делом. Газеты писали о передовиках лаптеплетения. Лапти были обувью, принятой на вооружение Красной Армией. Как вспоминал ответственный секретарь Чувашского обкома РКСМ Иван Филиппов, «сегодня это может показаться довольно дико: командование (в 1920 году. – Ф.К.) вынуждено было обратиться к населению с призывом дать Красной Армии 18 миллионов пар лаптей. Из этого количества Чувашия должна была дать 2 миллиона пар».
Соотнесите цифры: больше 10 проц. этого заказа пришлось на нашу небольшую автономию. Газета «Известия» (орган Чувашского облисполкома и обкома партии) в номере за 21 января 1921 года извещала об обязательном постановлении: «Для нужд Красной Армии заготовить два миллиона пар лаптей». Ради выполнения этого задания даже вывоз этой продукции за пределы Чувашской области производился с разрешения властей.
Кустарный отдел облисполкома получил боевое задание: к лаптеплетению привлечь 2642 человека и использовать полностью заготовленные полтора миллиона штук лыка, сдать 600 тысяч пар лаптей. В плановом порядке обязательство перед Красной Армией закреплялось и для промысловой кооперации. Поставленный в жесткие рамки областной союз потребительских обществ 20 ноября 1920 года «просит об отпуске 30 пудов керосина авансом для премирования лаптеплетов, работающих под ведением Чувашоблсоюза для нужд Красной Армии. В настоящее время в Шихранском районе по заготовке лаптей работают 466 чел. К 1 ноября там получено 15550 пар и в течение ноября ожидается поступление до 25 тыс. пар. Скорейшее получение керосина является настоятельной необходимостью, так как без снабжения последним кустарей значительно сокращается и само производство лаптей». По призыву партии в дело обеспечения армии обувью активно включились комсомольцы и несоюзная молодежь, и Чувашская область в короткий срок дала для красных воинов около трех миллионов пар лаптей. В полтора раза автономия превысила плановое задание.
В последующем, год от года, лапти теряли свои позиции в конкуренции с кожаной обувью. Как бы ни были легки и удобны лапти при ходьбе на дальние расстояния: не натирались ноги, не вздувались волдыри, – они всегда олицетворяли бедность, нужду и забитость. Люди горько подсмеивались над своей судьбой. Характерны высказывания выступавших на одном из крестьянских собраний уже в советское время: «Лапти плетет бедняк, кулаки и зажиточные не будут заниматься таким ремеслом». Это подтверждается и многочисленными примерами национального фольклора: «Атапа сапата юлташ мар» (Сапоги и лапти – не друзья), «Нуша сапата пусе сине ларса йерет тет» (Нужда плачет, сев на носок лаптей), «Сапата туса хырам таран-тарайман» (Изготовлением лаптей сыт не будешь) и тому подобное. Старшее поколение, наверное, помнит и шлягер 1920-х годов – чувашскую песню «Сапата».
МЕЖДУ ТЕМ
Несмотря на все тяготы, лаптеплетение как промысловая отрасль благополучно дожило до самой Великой Отечественной войны. «Активист спортивного общества «Динамо» К. Никишов вспоминал, что магазин спорттоваров в довоенное время занимался закупкой лаптей у населения», – пишет краевед Александр Терентьев.
«Эта малопривлекательная обувь, – уточняет он, нужна была Главному управлению лагерей (ГУЛАГ) для заключенных. Она пригодилась и в годы войны – для обмундирования трудовой армии, занятой на сооружении оборонительных укреплений и лагерей. В Великую Отечественную войну этот вид обуви снова включается в план производства промысловой кооперации.
Была и еще одна вспышка лаптевого «бума», когда в 1960 году для постановки оперы «Шывармань» потребовалось двести пар забытой обуви. Чтобы сплести их, пришлось буквально днем с огнем искать народных умельцев. Заказ разместили в трех районах республики. Это был последний всплеск интереса к древнему народному промыслу. Хотя лапти потом еще не раз использовались в отдельных театральных постановках для максимального приближения к духу времени».
Из книги «Чебоксары и чебоксарцы»
С другой стороны, повлиял не только этноменталитет, но и проводившаяся государственная политика. Во многих местах лаптеплетение было фактически убито непродуманными действиями местных управленцев во второй половине 1920-х годов. Это только неосведомленному человеку кажется, что «низы» Советской России и СССР довоенного периода всемерно поддерживали свое «рабоче-крестьянское» правительство. На самом деле, его и оценивали, и перемывали косточки. Много разговоров среди всех слоев крестьянства вызывал учет неземлевладельческих заработков. Недовольство на этой почве высказывали все: от зажиточных «кулаков» до люмпенизированной «бедноты».
Особенно остро критика шла среди той части, которая, чтобы немного поправить семейный бюджет, имела незначительные побочные заработки. К таковым по доходности относилось и лаптеплетение. Одна из информсводок Чувашского отдела ОГПУ за 1928 год, «сов. секретно» сообщавших очень узкому кругу властных лиц обо всех мало-мальски важных событиях негативного плана, констатировала, что «фактически доход от лаптеплетения совершенно ничтожный». Но финорганы занимавшихся лаптеплетением облагали налогом на уровне владельцев мельниц и иных «предприятий». А в конце 1920-х – 1930-е годы лаптеплетение, как и изготовление валяной обуви, с последующей реализацией продукции аукалось мастерам другим боком – этого порой оказывалось достаточно, чтобы лишиться избирательных прав или попасть в списки раскулачиваемых.
Сейчас уже даже нельзя сказать, что лаптеплетение существует как промысел. В наши дни лапти продаются только как сувениры, в которых уже нет былого качества.
Федор КОЗЛОВ
«Взгляд в прошлое» – совместный проект Государственного исторического архива Чувашской Республики и «Советской Чувашии»