Острием вниз уходит иголка в белое полотно, ушком вверх втыкает ее вышивальщица с изнанки на лицевую сторону. Вниз – вверх, вниз – вверх, острие – ушко, острие – ушко… У меня в глазах рябит, а мастерицы знай сноровисто работают иглами, не сбавляя темпа.
Сегодня тех, кто хранит секреты ручной вышивки в фирме художественных промыслов «Паха тере», что в Кугесях, около 20 человек – художники, модельеры, швеи, вышивальщицы. Шесть женщин заняты ручной вышивкой, причем трех зовут Валентинами, а четыре уже пенсионерки. Из этой нехитрой арифметики можно предположить, что Валентины наиболее усидчивы и склонны к кропотливому труду, – это в шутку. А всерьез – уникальное искусство ручной чувашской вышивки грозит кануть в Лету.
Не идет к нам молодежь, вздыхают опытные мастерицы. Прежде, бывало, на экскурсии девчушек-школьниц сюда привозили и практикантки из 23-го чебоксарского училища работали. Некоторые из девчат-практиканток готовы были остаться, да перспектива их не воодушевила. Зарплата в «Паха тере» в последние годы была совсем смешной.
Хорошо, некоторым в свое время удалось получить государственные награды, благодаря им хоть льготы имеются. Как, например, у Любови Кирилловой, в 1969 году поступившей на фабрику. Поначалу, говорит, очень трудно приходилось. Хотя пятнадцатилетняя Люба с иглой да пяльцами была знакома, но дома вышивала исключительно гладью. А тут пришлось осваивать не только относительно легкие мережки-продежки, но и косую стежку (по-чувашски «шулам»), и замысловатый, совершенно одинаковый с лица и с изнанки «дурацкий шов» (ухмах тере). Да при этом скорость развивать. Сноровистую вышивальщицу заметили, грамоты она стала получать, а в 1976 году наградили трудовым орденом.
Подруги, не отрываясь от работы, согласно кивают, слушая, как Любовь Антоновна лаконично отвечает на мои вопросы. Вдруг одна из Валентин не выдерживает и, выпрямившись над пяльцами, подытоживает: «Кому награды давали, а кому – ничего». Она работает с 1977 года, но ветеранского звания так и не получила. Уже лет 10-15, как правительственные награды обходят стороной вышивальщиц с «Паха тере». Конечно, обидно. И опять вся маленькая бригада одобрительно кивает, уже словам Валентины Ивановны. Видно, что и радости, и горести мастерицы делят пополам, прекрасно понимая друг друга.
Иначе нельзя. Без душевного единения узор пойдет сикось-накось. Ведь искусство вышивки, как и любое другое высокое мастерство, требует определенного настроя. И не всегда у каждой мастерицы, как говорится, своя салфетка. Скатерти, например, они вышивают на пару. Раскладываются большие пяльцы – и с двух концов пошла работа. Обсчиталась напарница в стежках – не сойдется узор в середине. Или вот шупёр (мужская одежда) не так давно вышивали. Узор новый, богатый – и по полочке, и по спинке, и по рукавам. Над каждой из этих деталей корпели разные мастерицы, чтобы все вместе сошлось, как слова в песне. А в плохом настроении яркую песню из разноцветных стежков долго придется складывать, так что мастерицы с «Паха тере» всегда настраивают себя на добрый лад.
– Может, вы и песни хором поете, когда работаете, как в давние времена пели девушки на посиделках, вышивая себе приданое? – спрашиваю их.
– Раньше пели и чувашские, и русские песни, а теперь нет. Видимо, жизнь такая, не до песен стало, – задумчиво улыбнулась Нина Степанова.
– А бывает, что приходишь утром – и за пяльцы садиться не хочется?
– Бывало, но только не утром, а после получки – когда видели, сколько заработали. Но вот месяца два, как зарплату нам подняли, просвет какой-то появился. Надеемся, это не последнее повышение, ведь во всем мире ручная работа ох как ценится, – верят в лучшее собеседницы.
– Почему, будучи на пенсии, все равно работаете?
– Душа просит. Мы ведь и дома в свободную минутку за пяльцы садимся, – почти хором отвечают вышивальщицы – и пенсионерки, и «молодые».
А Валентина Ивановна Григорьева, самая старшая пенсионерка, добавляет: «Боимся мы уходить с фабрики, не дождавшись смены. Все надеемся, вот придут к нам девчата, которым сможем передать свои секреты. Жалко ведь утерять такое ремесло».
«Мы собираемся выйти с предложением о сотрудничестве к директорам училищ и домов детского творчества. Нельзя допустить, чтобы искусство чувашской вышивки забылось, это будет преступлением. Подержите в руках вышивки, хранящие теплоту женских рук, их добрую энергетику, и те, что выполнены на «умных» компьютеризированных машинах, – вы сразу почувствуете огромную разницу. Думаем, нас поймут те, кто обязан поддерживать народное искусство, народные промыслы», – надеется новый директор «Паха тере» Наталия Посынкина. «Наследство» ей досталось – не позавидуешь. Предшественники довели фабрику народных промыслов до ручки, из большого коллектива сегодня работает десятая часть. Взять хотя бы цех машинной вышивки, сейчас в нем трудится всего 12 человек. А в былые времена этот цех работал в две смены, в каждой было по 90 искусных вышивальщиц. И заказы из-за рубежа поступали. Вагонами отправлялись изделия не только в республики бывшего СССР, но и в Германию, Японию, Канаду. Ценили тогда нашу вышивку.
Но пока лишь единицы пытаются ее сохранить и вдохнуть в нее новую жизнь, придав современный колорит.