ТЕАТР ИЗ КАЗАНИ ПОБАЛОВАЛ ДРУГИМ РЕПЕРТУАРОМ
После февральских гастролей в Чебоксарах Александр Славутский, худрук и директор Казанского русского драматического театра имени Василия Качалова, пообещал, что в мае побалует нас абсолютно другим репертуаром. Так и случилось. В преддверии окончания сезона, пока на их малой сцене блистал Пермский театр «У моста», а большая подверглась грандиозной реконструкции, прославленный коллектив вновь ступил на подмостки Чувашского драматического театра имени Константина Иванова.
Сразу стало понятно, что входить два раза в одну реку – не в его правилах. Три нынешние шутки совсем не вязались с тремя предыдущими шарадами. Впрочем, концептуальный подход либо есть, либо нет, и жанровые различия тут ни при чем. Даже в относительно неглубоком прудике безобидной на первый взгляд веселости Александр Славутский на пару с художником Александром Патраковым умудряются демонстрировать многоплановость мысли и воспитывают своих подопечных в контрастных эстетиках и техниках. Так что уже сама комедийность исполнена множества оттенков. Здесь и фельетон Александра Копкова «Золотой слон», и филигранная, поистине французская юмористичность «Пыли в глаза» Эжена Лабиша, и махровый натурализм «Семейного портрета с посторонним» Степана Лобозерова.
Кстати, многие столичные критики-передовики ругают натурализм. Дескать, так уже давно не ставят, откройте нам второе дно… А что, если взять не пресный, засаленный натурализм прежних эпох, а некую реальность «на ножах»? Вплоть до струйки воды, выскальзывающей из деревенского умывальника и бьющейся об алюминиевую раковину, шаркающих ног Бабки в претворении Лидии Огаревой и хулиганств Михаила, этакого «первого парня на деревне» в прочтении Марата Голубева. Посиделки в тепле натопленного деревенского дома, где пахнет вареной картошкой и солеными огурцами, бренчат старинные часы с кукушкой, а на стенах чинно пылятся черно-белые фотографии в деревянных рамках… Но не как самоцель, а как средство художественного обобщения, срабатывающего с доскональностью ретроспективы. Подобная детальность, когда прописан каждый текстовый миллиметр и ни одна фраза не улетает в трубу, знаковая черта качаловских спектаклей.
Аналогичная жгучая нюансировка превращает в замысловатый горельеф даже советского «Золотого слона». Художник по костюмам Елена Четверткова переодевает напористую злободневность в коричневые кожанки современного шаржа. Картинки преобразуются со скоростью метеора, стоит только подтолкнуть, перекатить или задеть невзначай. Дуэт Мочалкина в исполнении Михаила Галицкого, которому «бог послал кусочек сыра», и экспрессивной Марфы в интерпретации Светланы Романовой развивается на фоне плетня, превращающегося то в дымящуюся печку, то в огород, то в колхозный зал заседаний.
На похожую сценографическую мобильность Александр Патраков сделал ставку и в «Пыли в глаза», где стены на колесиках сотканы из изящных кружев и в зависимости от сценической ситуации оказываются то беседкой, то комнаткой, то верандой. И вот ведь какая штука: в Качаловском не принято приглашать иногородних режиссеров. Впрочем, ничего странного. Александр Славутский многое видел и ставил, «бороздя» театральные просторы и нарабатывая режиссерский «стаж» в стране и за рубежом. А ощутив на себе высоту планки, размениваться на результаты «абы как» уже не захотел. Быть может, поэтому «качаловские интересности» до сих пор себя не исчерпали.
Мария МИТИНА