Для обитателей дома номер 6 по улице Гражданской в Чебоксарах позавчерашний день начался с визита нежданных гостей. К узбекам-гастарбайтерам постучались сначала милиционеры, а потом представители УФМС Чувашии.
Специалисты отдела миграционного контроля насчитали в деревянном бараке 27 человек, приехавших подзаработать в СМУ-56 — дочернее предприятие фирмы «Отделфинстрой». Свежая партия рабочей силы из семи человек, недавно прибывшая в Чебоксары, еще не заявила о своем желании получить разрешение на работу. Пока проходим медицинский контроль, пояснили мигранты.
Общаться с ними легче было бы на свежем воздухе. Уж слишком, как бы помягче выразиться, спартанские условия в помещениях, занимаемых приезжими. В одной небольшой комнатенке площадью примерно в девять «квадратов» — четыре грубо сколоченных двухъярусных лежака. На семи настилах размещаются люди, на последнем, голом — их дорожные сумки. Повсюду в «художественном» беспорядке развешены и разбросаны вещи разной степени чистоты. Живописно одеты и сами узбекские гости — кто в вязаной шапке, несмотря на духоту в комнате, а кто в удивительных «трико», сильно смахивающих на кальсоны. Вся честная компания культурно убивала время, вперившись в телевизор, где какая-то тетенька как бы пела, попутно избавляясь от своих одежд.
Есть у приезжих и дешевый музыкальный центр, он находится в так называемой комнате отдыха и приема пищи. Там с порога бросается в глаза грязнущий то ли бачок, то ли казан, как нельзя лучше вписавшийся в угол между заляпанным сажей шкафом и такой же стеной. На пути к комнате отдыха — кухня. Ее непритязательный интерьер «украшает» детская ванночка серого оттенка. Конечно же, взрослые дяди в ней не моются, а ходят для этой цели в баню, которая недалеко от их общежития.
Однако на баню да на пропитание деньги нужны. А рабочий фронт пока маловат, из всей большой бригады ежедневно на стройку отправляются лишь 5 человек, ходят по очереди. «Есть, есть у нас деньги», — уверяют еще не приступавшие к работе мигранты из числа вновь прибывших. На вопрос, что обычно кушают, бодро перечисляют: хлеб, сахар, чай, масло. И только-то? При таком рационе запросто может случиться голодный обморок. «Мясо кушаем, на рынке берем», — помявшись, говорит Кабил Иганбергиев, уже не первый год приезжающий на заработки в столицу Чувашии. «Почем нынче мясо на нашем рынке»? — уточняю я. «Девяносто, сто рублей килограмм», — неохотно отвечает Кабил. «А в этом мясе мякоть хоть есть или сплошные кости?» — заранее сочувствую бедным мигрантам. «Кости же мы не кушаем, конечно, мякоть берем», — снисходительно усмехаясь, ошарашивает гастарбайтер. Я вслух недоумеваю, на каком же чебоксарском рынке можно купить отборное мясо по такой демпинговой цене, но пояснений не слышу.
Поднимаем другую тему, насколько выгодно ездить за большими деньгами в Чебоксары. Оказывается, на родине узбеки получали в месяц всего тысячу в переводе на российские рубли, а у нас зарабатывают в среднем по 10 тысяч. Заодно узнаю, что килограмм хорошего мяса, со слов собеседников, на узбекском рынке, стоит как раз те самые 100 рублей. Будем считать, что иностранные гости поначалу не совсем поняли мой вопрос… «У нас все нормально, никаких проблем, живем хорошо, все есть», — горячо доказывает Кабил, словно боится, что их депортируют из России — и прощай, высокооплачиваемая работа.
Не стала сильно жаловаться на жизнь и Евдокия Матвеевна Степанова, одна из «аборигенов» этого дома, принадлежавшего некогда заготсбытбазе Чувашпотребсоюза. Она без опаски открыла дверь в свою квартиру, потому что стерегут 77-летнюю бабушку два пса. (Эти собачки одни из немногих, оставшихся в округе. По ночам здесь все реже слышен лай четвероногих охранников частных домов. Куда-то пропадают песики, хотя ловцов из «Спецавтохозяйства» вроде не видно.) «Пока тихо живут, не шумят», — отзывается о соседях-иностранцах пенсионерка. На днях попросили у нее картошки, но ей самой мало, не продала. С гастарбайтерами бабушка поддерживает нейтралитет и ни под каким предлогом не обращается к ним за помощью, мудро рассуждая, что так оно безопаснее. А дружбу водит с другим коренным жителем дома — сорокалетним Сергеем Муравьевым. Из русскоязычных только они здесь остались.
Хотелось поговорить и с хозяином этого особняка, который сильно переживал, что его собственность вместе с обитателями попадет на страницы печати. Он все спрашивал, какая статья в газете будет — положительная или отрицательная. Ответ: «Объективная» — поверг его в еще большее уныние, и он твердо решил отказаться от общения с журналистом. Но зато согласился, чтобы работники миграционной службы предоставили корреспонденту «СЧ» всю информацию, касающуюся его персоны. Они показали свидетельство о государственной регистрации права на собственность, где значилось, что гражданину такому-то принадлежит двухэтажный деревянный жилой дом площадью 297,6 кв. метров.
«Рабочие из Узбекистана живут хорошо. Они обуты, одеты, имеют право на получение медицинской помощи. Предприятие выделило им спецодежду с нашим фирменным логотипом. В комнатах у них тепло, есть цветной телевизор с видеомагнитофоном», — сказала Г. Надеждина, инспектор по кадрам СМУ-56, которая заверила, что была в общежитии. Пояснить, каким образом рабочие из Узбекистана оказались именно в этом бараке, она не сочла нужным.
«Условия, в которых содержатся эти иностранцы, вряд ли отвечают требованиям Роспотребнадзора и других контролирующих организаций. А принимающая сторона отвечает за быт приглашенных работников. Хочу заметить, что с притоком граждан из ближнего зарубежья участились жалобы местных жителей на кражи изделий из цветного металла и продуктов, оставленных в дачных домиках, расположенных вблизи мест обитания гастарбайтеров», — сообщил В. Степанов, начальник отдела иммиграционного контроля УФМС России по Чувашии.