Никто никогда не оспаривал справедливость известного сравнения архитектуры с застывшей музыкой. Поэтому выбор известного музыковеда профессора Михаила Кондратьева докладчиком по теме «Гуманитарные аспекты развития современной архитектуры и строительства в Чувашии» на заседании Совета по стратегическому развитию республики выглядел вполне обоснованным. К тому же он имеет репутацию отчаянного полемиста. Во всяком случае, если сознательно намечалось таким образом до предела обострить дискуссию, этот замысел осуществился блестяще. Сразу и не припомнишь, когда в последний раз в правительственном зале раздавались столь радикальные высказывания. После заседания корреспондент «СЧ» побеседовал с героем дня.
– Михаил Григорьевич, вначале о механизме подготовки вашего доклада. Вы выражали в нем свою личную точку зрения или это какой-то коллегиальный документ?
– Конечно, я выступал только от своего имени. Но подготовленные тезисы были предварительно разосланы членам Совета по стратегическому развитию. Так что, по крайней мере, для них критический настрой не стал неожиданностью. Но никто не просил меня смягчить формулировки, сместить акценты и т.п. Напротив, было сделано все, чтобы привлечь к разговору максимальное число компетентных специалистов.
– И все же ваш посыл о том, что мы выросли и живем среди примитивов дешевой типовой застройки, вызвал в зале несколько саркастический отклик. Как-то непочтительно получается по отношению к Чебоксарам, которые все дружно ныне называют одним из красивейших городов страны…
– А я не ставил своей задачей подчеркивать достигнутые успехи. Они у всех перед глазами, их никто не отрицает. И в то же время разрушение старого архитектурного мира для столицы Чувашии имело катастрофические масштабы. На сохранившихся изображениях Чебоксар XIX столетия виден небольшой город, но имеющий достаточно характерный облик, сформированный церквами и общественными зданиями. Но от него в 1930-е годы мало что осталось. Многое разрушалось, иногда целенаправленно преобразовывалось в примитив.
Еще одна катастрофическая деформация произошла в период строительства Чебоксарской ГЭС. Специалисты говорят, что это был уникальный в мировой практике случай, когда плотина электростанции была поставлена не выше, а ниже крупного города. Столицу Чувашии принесли в жертву «экономической целесообразности». В итоге даже истинный возраст столицы республики мы не можем установить. Хотя археологи все же располагают материалами, указывающими, что поселению городского типа на месте Чебоксар – не пятьсот, а более семисот лет.
– Обо всем этом можно вспоминать с ностальгией. Но утраченного уже не вернешь. Так, может быть, разумнее сосредоточить внимание на современных проблемах, а не причитать о прошедшей молодости, которая всегда и всем представляется прекрасной?
– Так ведь нынешние архитектурные задачи опять же нередко решаются грубо и безвкусно. Должных выводов из печального прошлого не сделано.
Вот только один пример бестактного изменения архитектурного ландшафта – пересечение улицы Космонавта Николаева и проспекта Ленина. Установленный здесь скульптурный памятный знак национальному герою чувашского народа имел дополнение в виде расположенного через дорогу источника, текущего по природному камню. Однако этот источник потеснила объемистая, но дешевая торговая «стекляшка». Между тем более значительного и оригинального памятника космонавту в Чувашии пока нет. А существующий принижен в своем значении.
Подобная ситуация назревает и вокруг монумента Матери, уже ставшего символом республики и чувашского народа. Строящаяся слева от нее гостиница, по первоначально утвержденному проекту – пятиэтажная, неожиданно поднялась на двенадцать этажей, угрожая нарушить баланс высотности вокруг монумента и «утопить» прекрасно задуманный символ.
Не вызывает восторга оформление нового административного центра. В частности, Президентский бульвар, если посмотреть на него с Московского моста, представляет собой совершенно хаотическую картину.
– Но, профессор, вы же не будете отрицать, что в Чебоксарах очень много сделано для восстановления разрушенных архитектурных памятников.
– А я считаю, что, например, печальна судьба Троицкой церкви мужского монастыря. Современные реставраторы попытались восстановить прежний облик. Но вряд ли он сопоставим по ценности с изящнейшим первообразом этого красивого здания. Рельефные детали были выразительны своей формой, не нуждавшейся в расцвечивании, но именно исходная форма безвозвратно утрачена.
При обновлении, перестройке, реконструкции архитектурных сооружений порой бездумно, походя уничтожаются исторические общественно значимые детали. Так, на торце корпуса ЧЭАЗ «Первая площадка», построенного для эвакуированного в Чувашию завода, была выложена дата «1942». При переделке его под развлекательный центр с веселеньким названием «1-я площадка. Боулинг. Ресторан», что само по себе цинично и болезненно воспринимается многими горожанами, исчезли эти цифры. Хотя они были единственным украшением глухой стены, и никакой необходимости не было их убирать. Так для будущих поколений исчезло напоминание о том, что тыловой город Чебоксары внес свой вклад в Победу.
А для появления новых произведений монументального искусства на улицах наших городов нет места – у нас фактически нет городских площадей. В Чебоксарах имеется единственная классическая площадь скромных для столичного города размеров. Здесь установлен памятник Ленину.
– Кстати, как только на заседании архитекторы подхватили эту тему и осторожно заговорили о необходимости реконструкции площади Республики, Президент Николай Федоров жестко прореагировал: «Не сметь трогать памятник Ленину!»…
– А никто и не будет его куда-то перемещать в обозримом будущем. Этот вопрос лежит не в архитектурной, а в политической плоскости. Но о судьбе площади Республики задуматься все же нужно. Как отмечали мои коллеги, существующий здесь сквер представляет серьезную проблему. Деревья-то растут и заполоняют собой весь обзор. Надстройка на башне сельхозакадемии представляется странной и тяжеловесной фантазией, неуместной в классицистском ансамбле площади. Парадоксальной выглядит и фигура Владимира Ильича, как бы направляющегося в часовню напротив. Причем сам памятник, по мнению специалистов, является одним из лучших монументов Ленину в стране. Но даже по задумке его создателя он должен был располагаться по-другому. Однако в свое время его поставили именно так, чтобы он встречал демонстрантов. Обком партии не посчитал нужным посоветоваться с зодчими.
– А есть ли у нашей архитектуры какие-то национальные особенности?
– Воплощение в архитектуре городов местных этнокультурных традиций – это отдельная важная тема. В 1950-е годы удачным решением оказались детали интерьера здания филармонии. Но в 1960-е годы распространилось «поветрие»: выкладывать элементы национального орнамента под карнизами зданий на проспекте Ленина. Этот прием скорее дискредитировал идею национального в силу примитивности как формы сооружений, так и наложенной на нее упрощенной имитации форм народного искусства.
Сейчас делаются попытки решения этой сложнейшей проблемы через столь же наивный прием воплощения орнамента в трехмерных геометрических композициях, возникающих в разных частях города: например, на въезде в город со стороны проспекта Ивана Яковлева. А композиция на въезде со стороны Московского проспекта – настоящий компьютерный монстр, не имеющий ничего общего с образом теплой, человечной и совершенной по своим формам вышивки.
В то же время оригинальная монументально-декоративная скульптура, стоявшая на этом месте, подлинная находка в области исторического содержания, национальной формы и материала (дерево), задвинута на территорию парка.
– Михаил Григорьевич, на заседании отмечалось, что практически каждый высказанный вами тезис носит очень спорный характер. Но когда вы говорили о взаимосвязи архитектурной среды и менталитета, с вами невозможно было не согласиться. И в тоже время, наблюдая за дремучим поведением некоторых наших сограждан, не возникает ли чувство безысходности? Им все архитектурные изыски до лампочки, они все готовы порушить.
– Я прекрасно понимаю, что массовое индустриализированное строительство явилось, с одной стороны, благом для десятков миллионов наших сограждан, получивших благоустроенное жилье. С другой стороны, такая архитектурная среда явилась одной из причин массовости и устойчивости так называемого «совкового» менталитета. И как можно ждать от людей, погруженных в такую среду, проявления возвышенных патриотических чувств, гордости за красоту своего города, соотнесения ее с общечеловеческими культурными ценностями? Переделать человеческое сознание труднее, чем провести реконструкцию самого сложного объекта. Но этим нужно заниматься, причем параллельно.
Вопросы задавал А. Белов.